Мэр. Цена предательства – любовь - страница 2

Боже, куда я попал?

– Сам виноват, случайно поставил подножку бедной девушке. Я без претензий, приношу искренние извинения, поэтому верните её на работу. Уговор? А я завтра вернусь и проверю… И не дай Бог вы меня обманете!

Быстро сел на заднее сиденье машины, а вот парень ещё долго стоял на обочине, провожая меня взглядом.

– Константин Михайлович Каратицкий! – помпезно кричал ведущий, объявляя мой выход.

Боже, как я ненавидел эти условности! Ну почему открытие детского досугового центра непременно нужно превратить в шоу? Ну кому это нужно? Сотне малышей или их измотанным матерям? Или, может, учителям, работающим здесь за три копейки?

Нет… Это нужно прессе! Потому что так принято. Не похвалился своими достижениями – считай, ничего не сделал.

Так и живем…

Я машинально оттарабанил речь, заготовленную моим пресс-секретарем, а после спустился с трибуны, но повернул не к своей команде, а прямиком в толпу жителей.

– Ну как вам? Нравится? Свободных помещений Ледового дворца уже стало не хватать, поэтому мы изыскали деньги на срочный ремонт.

– Спасибо! – директор школы, в неиспользуемом крыле которой и организовали досуговый центр, заикался, то и дело прижимая руки к груди. – Сердце кровью обливалось, ведь у нас столько помещений, а они стоят без дела!

– Ну вот, теперь все довольны, да? Мне Дмитрий Алексеевич сказал, что у вас какие-то трудности со спортивной площадкой?

– Да какие трудности! Все собранные родителями деньги мы теперь направим на площадку! Теперь у нас всё будет хорошо…

– Я думаю, что с этим стоит подождать, Кирилл Захарович. Сейчас готовится генеральный план реконструкции города, возможно, нам удастся вписать и площадку в него. А пока Добрынин Никита с удовольствием выделил для вас несколько дней на территории Ледового. Просто согласуйте даты, думаю, что вопросов не возникнет. А ещё… Никита Петрович просил напомнить, что через месяц открываются и бассейн, и каток, и гимнастический зал. Поработайте с родителями! – я похлопал взволнованного дядьку по плечу.

Так… Вроде все задания выполнил. Ледовый прорекламировал, директора до экстаза довёл… Можно и отчаливать.

– Конечно! – Кирилл Захарович готов был расплакаться. – Нам вас сам Бог послал!

– Ну, Валерия Ивановна тоже многое сделала для города, давайте не обижать даму?

– Валерию Ивановну мы век не забудем, но то женская рука, а то мужская. Сами понимаете, в нашем мире женщине сложнее пробивать стены. Да и связей у вас намного больше, – директор повел бровью, загадочно улыбнувшись.

Моя фамилия бежала впереди меня… Сначала сопротивлялся, бесился, а теперь всё равно стало. Мой отец завоевал уважение электората, был громким мэром, способным на диалог с простыми жителями. Его мечтой было сдать кресло приемнику, то есть мне… Но у меня был другой план.

– А женщинам вообще сложнее, Кирилл Захарович, – тонкий голос раздался из-за спины, и через мгновение меня легонько оттолкнули, и между нами вклинилась светловолосая девушка, встав ко мне спиной. – Вы обещали, что в моём кабинете заменят окна! Ноябрь, а из щелей до сих пор свистит!

– Виктория Олеговна, сейчас не время… – директор шипел от злости, но при этом пытался держать невозмутимое выражение лица. Он аккуратно отталкивал девушку, но та каменной грядой застыла, отбрасывая его руки.

– Нет, Кирилл Захарович. Вас же не застать! В том месяце вы были в Москве, потом в Питере, а вернулись в золотистым турецким загаром. В солярии уснули, что ли? – девушка топнула ножкой, демонстрируя решительность. – Так, когда ждать окна? Наш кабинет остался последним и ждёт очереди уже три года!