– Нет… С чего вы взяли? Не привык давать оценку чужим поступкам, если меня об этом не спрашивали, – я дернул плечами и присел на широкий подоконник.
Наконец-то я мог нормально рассмотреть её. Ну Дюймовочка… Однозначно. Маленькая, худенькая, зато во взгляде пламя полыхает.
Узкий черный сарафан, белоснежная блузка, застегнутая на все пуговицы, аккуратные лодочки на невысоком каблуке, на запястье левой руки часы, а вот на правом пальце пустота… Не замужем? Сегодня её шикарные платиновые волосы были собраны в тугой высоконравственный пучок. Их в педе учат его крутить? Наверное, и зачет сдают по быстроте?
– Замужем! – отчеканила она, явно поняв, о чем я думаю.
– У каждого свои недостатки…
Виктория вспыхнула румянцем, поджала губы и сцепила пальцы.
– Мы с подругой делим ставку официантки пополам, – выдохнула она и закрыла лицо руками. – Два дня в неделю с подносом ношусь я, остальное – она. Всё? Довольны? А теперь идите и делайте с этой информацией что хотите… Мне всё равно на ваше мнение, товарищ мэр… Здесь не мегаполис, правила другие. Хочешь жить – умей вертеться…
И моя новая знакомая развернулась, быстро убегая по коридору.
Вот это знакомство… Сжечь тот гороскоп!
Глава 3
Виктория
Квартира встретила меня неуютной тишиной.
Не включая свет, прошла на кухню, упала в бабулино кресло и скинула туфли. Ноги гудели, голова раскалывалась.
Как сложно было держаться днем! Невыносимо улыбаться, шутить, отвечать на миллион детских вопросов, зная, что вечером ждет неминуемая встреча с горькой реальностью и пустотой.
Как невыносимо находиться в доме, где все кричит и пульсирует воспоминаниями о моей сестре.
Фотографии на стенах, её разбросанные вещи, брошенный на кресле планшет, торчащие из-под дивана тапочки… Как мигающая вывеска, как напоминание о моих бессилии и слабости.
Боже, как я по ней скучаю… Тоска душит, рвёт сердце, изматывает тишиной.
Наш дом всегда звенел её смехом. Мы могли проговорить до утра, а могли молча смотреть сериалы. За двенадцать лет, прожитых без родителей, срослись душами, вместе преодолевали трудности, старались не для себя, а друг для друга.
Олька в этом году окончила архитектурную академию. Мой школьный друг пообещал для неё место в Сочинском филиале мебельной фабрики, оставалось только дождаться декабря, когда девочка из его отдела уйдёт в декрет.
Она была счастлива! Прыгала до потолка, предвкушая наконец-то взрослую жизнь.
А когда она прибежала ко мне в школу и сообщила, что нашла подработку на лето, я не знала, как реагировать. Дождалась конца рабочего дня, а потом бегом понеслась домой, чтобы запретить!
Внутри было некое беспокойство, предчувствие.
Городок у нас маленький, рабочих мест совсем немного, а накануне открылся элитный загородный клуб. Там и ресторан, и казино, и даже теннисный корт. Богатеи со всего региона собирались, чтобы сказочно провести выходные вдали от шумных мегаполисов. Море, тишина, закрытая территория. Рай, да и только…
Но Оля уговорила меня, потому что там уже работала её школьная подруга Ленка Томченко.
Если бы тогда я проявила жесткость, если бы запретила, заперла дома, то она бы сейчас была здесь, со мной! А не в СИЗО, в ста пятидесяти километрах от дома.
Человек – колёсико в системе. И если идёт сбой, то ты становишься жертвой, зажеванной зубочисткой. И даже если случится чудо, и тебя вытащат, то целой ты никогда не будешь.
