Паскуалина на мгновение замерла посреди огромного фойе, в очередной раз проникнувшись рабочим настроением. Она стояла посреди «муравейника» из медицинского персонала, врачей и пациентов, терпеливо ожидавших своей очереди на рецепции. На стенах красовалась эмблема клиники в виде аббревиатуры букв «HV». Пожелания доброго утра и здравия, окутали слух профессора Сильвани, и она направилась к проходной научно-исследовательского блока.
– Здравствуйте, профессор! С добрым утром! – улыбнувшись, произнёс охранник, заложив большие пальцы рук за толстый кожаный ремень, на котором висела закрытая кобура. Тёмно-зелёная форма с фуражкой и аббревиатурой клиники на кокарде и пряжке, дополнял бейдж и блестящий жетон из металла жёлтого цвета, создавая единый строгий образ.
– И тебя, с добрым утром, Себастьян! – кивнув головой в ответ и слегка улыбнувшись, ответила Паскуалина. Она энергичной походкой вошла в длинный коридор, вспоминая вчерашний скучный вечер, проведённый наедине с собой, а также, медицинской документацией с кучей форм и отчётов. Жажда прочтения научной статьи не покидала профессора Сильвани, но подобный праздник получался не таким частым, как хотелось.
Паскуалина прошла по небольшому холлу, созданного специально для минут расслабления и погружения в несколько иной мир. Стены были выложены плиткой цвета тёплой морской волны и синевы холодных глубин. Сочетание несочетаемого и две такие непохожие друг на друга фауны, нанесённые кистью художника-мариниста.
Профессор Сильвани сняла солнцезащитные очки, завернула за угол, очутившись в очередном длинном коридоре и оказалась у двери своего кабинета. Она вытащила из кармана жакета связку ключей и отперла дверь. Её рука коснулась дверной ручки и Паскуалина зашла в свой кабинет, стены которого были выложены светлой голубой плиткой с вкраплениями белого цвета. Этакий морозный узор, напоминающий о генетическом материале, хранившийся при очень низких температурах.
Она плавно закрыла за собой дверь и положила на стул, стоявший у двери, кожаный портфель. Профессор Сильвани открыла небольшой металлический шкафчик, где висел её белоснежный медицинский халат и зелёный хирургический костюм. Паскуалин сняла с себя жакет, повесив его на вешалку из шкафчика, и надела белый халат, не став его застёгивать на пуговицы. Её отражение в зеркале частично взволновало её из-за задумчивости, написанной на лице. Она закрыла дверцу шкафчика и услышала неприятно дребезжавший телефонный звонок, похожий на несмазанную повозку, карабкающуюся по горной дороге.
Профессор Сильвани подошла к своему рабочему столу, выполненного из массива дуба, и сняла телефонную трубку, приложив её к уху:
– Слушаю, – звонким голосом ответила Паскуалина.
– Доброе утро, профессор! К вам синьор Ривейра, – бодрым голосом известил охранник с проходной.
– Спасибо, Себастьян! Проси, – ответила она и мягко положила телефонную трубку. Профессору Сильвани было чуждо понятие «секретарь» и иметь его в своём распоряжении ей никогда не хотелось. Как можно руководить кем-то, если не умеешь порой понять самого себя?!
Настоящих людей науки тяжело понять! Они живут совершенно в другом мире, чуждому обычному человеку. Здесь даже условный «принц на белом коне» должен быть особенный, как и сказочная страна, где волшебство имеет корень в алхимии, а не какой-то околесицей, называемой заклинания, пробормоченные сумасшедшим колдуном или колдуньей.
