– Разрешите? – спросил Ивер, открыв дверь в кабинет своего начальника.
– Проходи, присаживайся.
– Уже? – осторожно поинтересовался Ивер, намекая на то, что уже пора собираться и лететь к Марсу.
– Я о другом. Тут вот такое дело, – Келд, постучав пальцами по столу, несколько секунд хранил молчание, как будто таким образом хотел подготовить Ивера к печальной новости. – Твоя сестра…
– Её опять арестовали?
В последний раз, когда Ивер ездил навестить отца и мать, его сестра Каджа участвовала в митинге на площади Миланского собора и была арестована. Иверу пришлось ехать в полицейский участок, и только благодаря его заслугам сестру отпустили.
– Боюсь, что нет. У Королевского дворца… на Via Rastrelli… Там в последнее время каждый день антивоенные митинги. А ты ведь знаешь, как их подавляют…
– Что с ней? Она жива?! – Ивер оцепенел.
– Нет, – с горечью ответил Келд. – Я очень сочувствую.
Ивер молчал. Он очень любил свою сестру. Когда гулял с ней, то сажал к себе на шею, хотя она и возмущалась, что уже не маленькая, и просила её снять. И всё же она была очень довольна тем, что выше всех, и девчонки из класса ей завидовали…
– Может, это не она? Может быть, произошла ошибка?
– Твоя мать опознала её тело. Вот, – и Келд активировал экран, на котором появился официальный документ, сообщавший о том, что родная сестра героя Ивера погибла на несанкционированном митинге. – Я даю тебе неделю. Поезжай домой.
Это был удар. Ниже пояса. А точнее, удар ножом в спину. Для землян он был героем – тем, кто первым бросил вызов инопланетному вторжению. А тут такое…
Стоило Иверу выйти из самолёта, как его сразу же облепили корреспонденты.
– Как Вы прокомментируете то, что Ваша сестра выступала против войны?
– Вы готовы идти воевать?
– Какое обращение Вы сделаете властям по поводу гибели Каджи?
– Без комментариев, – этой простой короткой фразе его научил Улф.
Ивер быстро сел в машину, предоставленную Министерством обороны, и, несмотря на то что папарацци отчаянно не хотели спускать с него глаз, её дверь захлопнулась. Разочарованные представители прессы всё же навязчиво пытались задать Иверу свои вопросы, но машина, плавно тронувшись, уже через мгновение от преследователей оторвалась.
– Они назойливы, как мухи. Их это злит. Сочувствую, – кроме этого, водитель на протяжении всего пути не сказал больше ни слова, за что Ивер был благодарен. Ему хотелось побыть одному. Его мысли скакали – то в прошлое, – к его сестре, то к военной базе на орбите, на которой уже готовились к старту ещё два новых эсминца.
Разведчики Мерета были замечены на спутнике Фобос, а один из них даже приземлился на красную планету Марс.
«Ну, началось!», – подумал Ивер, когда его срочно вызвали с его скорбной побывки. Он попрощался с матерью и обнял отца, чего уже давно не делал, тяжело вздохнул и, резко развернувшись, вышел.
Сперва его как героя хотели оставить при Академии, чтобы он и дальше призывал политиков говорить не о мире, а напоминать им, что в районе Марса базируется враг. Однако позже было принято решение о том, что Иверу совсем не помешает новый подвиг – и его отправили на фронт.
Уже к вечеру Ивер был на орбите, получил новый крейсер и проверил коммуникацию Абели. Это было новое «зерно», в которое загрузили память бортового анализатора, уже участвовавшего в бою.
– Рада приветствовать Вас на борту! – с небывалой радостью произнесла Абели.
