– Какого черта? Я же ясно сказал не покидать отель! Сначала этот, – он ткнул пальцем в Камаева, – теперь вот еще одна нарушительница!
Но не успела Жанна и слова сказать, как получила сильный толчок в спину и точно бы завалилась, если бы Вардун не успел подхватить ее. Мимо них промчалась растрепанная женщина и с ходу вцепилась в лацканы пиджака Белковского.
– Олег! Его забрали! Олег! Сделай что-нибудь!
Белковский застыл соляным столпом, а женщина трясла его, словно хотела стрясти урожай яблок.
– Инга! – Белковский пришел в себя. Отодрал ее руки от пиджака, чуть отодвинул от себя и заглянул в лицо: – Успокойся! Что случилось?
– Наш сын! Они забрали его.
Жанна мысленно присвистнула. Жена Белковского, по слухам, была дамой солидной и корпулентной. Эта же обладала формами, достойными фотомодели, на вид была не старше тридцати. Спутанные рыжие локоны взлетали над ее головой медно-золотым облаком. Вот вы какой, Олег Валерьевич! Сколько же секретов еще храните? Видимо, Камаева одолевали похожие мысли. Смотрел тот хмуро и даже дергал уголком рта.
Тем временем Белковский подхватил женщину под руку и потащил к лифтам. Малинин и его команда шли за ними стеной, через которую не пробить ни одного штрафного. Жанна дернула Камаева за руку:
– Ильяс, дай окурок, что мы нашли.
– Мне кажется, что лучше всего будет позвонить в полицию, рассказать про смерть журналистки и отдать улику им.
– Ты серьезно? – От изумления у нее голос сорвался на фальцет. – Похоже, тебе точно надоело сидеть за штурвалом. Не терпится освоить новую профессию, шитье рукавиц, например? – Теперь изумился Камаев. – Что ты так смотришь? Забыл прописную истину: кто труп нашел, тот и убил?
– Я бы не стал так утрировать. Мифы о некомпетентности нашей полиции – это всего лишь обывательские бредни.
Чтобы не сказать грубость, пришлось отвернуться. Камаев не только домостроевец, но еще и идеалист. Да, конечно, полиция разберется. Возможно. Но задержать до выяснения смогут вполне. А там, глядишь, из свидетеля ты уже плавно превращаешься… в основного подозреваемого. Нет уж!
– Ты его, часом, не потерял? – прищурилась она с подозрением.
Камаев сунул руку в карман, пошарил, вытащил свернутый платок, но перед тем, как он успел что-то сказать, Жанна выхватила сверток и ринулась вслед удаляющейся процессии.
Двери лифта почти закрылись, когда она подбежала и крикнула в сужающийся проем:
– Хотите узнать, кто украл документы?
Дверцы мягко чмокнули, загудел механизм подъемника. Сзади подошел Камаев, оперся рукой о стену.
– Думаешь, им нужна твоя правда? Да они первые сдадут нас в полицию, если им это будет выгодно. Только тут мы уже не отвертимся.
– У нас есть алиби. – Ей пришлось чуть отодвинуться: близость Камаева нервировала. – Я запомнила номер такси, которое привезло нас к дому Штырц, а еще номер такси, которое увезло.
– Слабый аргумент.
– Значит, не веришь в добросовестных полицейских? А кто рвался сообщить об убийстве?
– Исключительно из соображений безопасности. Соседи наверняка видели, как мы входили и выходили. Нас все равно будут искать. И то, что мы не сообщили сразу о преступлении, послужит косвенным доказательством нашей вины.
Спор прервало деликатное покашливание. Странно, то ли они не услышали, как спускался лифт, то ли Малинин сбежал вниз по лестнице.
– Пройдемте. – Он мотнул головой в сторону лифта.
– Прям так сразу? – Жанна дерзко посмотрела ему в глаза: – А поторговаться?
