У Ким мелькнула мысль, было ли это действительно единственное свободное помещение в таком громадном здании.
– Ну, устраивайтесь, – сказал директор Торп, глядя на свои часы. – Моя помощница Нэнси скоро подойдет. Я и сам бы помог вам, но сейчас должны подъехать перспективные родители…
– Прошу вас, не тратьте на нас время, – сказала Стоун, хотя, судя по всему, директор школы не заметил сарказма в ее голосе.
«Здесь нужно называть вещи своими именами», – подумала она про себя.
Торп закрыл за собой дверь.
– Черт побери, Брайант! – воскликнула Ким, когда свет из холла исчез. Неожиданно ей почудилось, что они попались в подземную ловушку. Помещение было едва ли больше ванной комнаты в ее доме.
– И что ты о нем думаешь? – спросил ее коллега, снимая пиджак.
– Сказать, что он насторожен, значит не сказать ничего, – ответила Стоун, выбирая стул и ставя еще один напротив себя, по другую сторону стола. – И ко всему прочему, ему надо продавать это место сразу же после смерти ребенка.
– Ну с этим у него проблем не будет, – заметил сержант.
– Я на его месте чувствовала бы себя не в своей тарелке, а ты?
На мгновение Брайант задумался, а потом отрицательно покачал головой.
– Почему? – поинтересовалась Ким.
– Да потому, что, с его точки зрения, это – самоубийство, – пояснил сержант. – А оно касается только человека, который его совершил. Это выбор, который человек делает по каким-то своим, одному ему известным, причинам. Ни у одного родителя даже в мыслях нет, что его ребенок на такое способен. Убийство – или даже несчастный случай – говорит о каких-то недочетах со стороны администрации; но только не самоубийство.
– То есть ты своего ребенка сюда послал бы? – уточнила инспектор.
– Ну да, особенно если б стоял в листе ожидания длиной в четыре года.
Стоун подумала о вакансии, которую освободила тринадцатилетняя Сэди Винтерс.
«Наверное, какой-то семье вот-вот повезет», – мелькнула у нее мысль.
Прежде чем войти в комнату, номер которой назвал ему Торп, Доусон постучал. Не услышав никакого ответа, он медленно отворил дверь и, войдя, подал голос.
Ему было не совсем удобно входить на частную территорию девочек-подростков. Сама комната оказалась объемной и полной воздуха. Единственное громадное окно выходило на двор, располагавшийся в середине участка. Полицейский понял, что от главного здания отходят четыре крыла. Два передних смотрят на подъезд к зданию, и в них располагаются все классные комнаты и администрация школы. В двух задних размещаются общежития: в восточном – для девочек, а в западном – для мальчиков. И все четыре крыла граничат с двором, по размерам больше напоминающим деревенский луг.
На мгновение Кевин остановился в центре комнаты и осмотрелся. В каждом углу стояло по кровати – на каждые две из них приходилось по общему столу. Рядом с каждой из кроватей стояли прикроватная тумбочка и небольшой шкаф. Три угла были украшены, каждый по-своему, постерами на стенах и ярким постельным бельем, но внимание сержанта привлек четвертый. Левый угол прямо возле окна был начисто лишен каких-либо индивидуальных признаков.
Доусон понял, что смотрит на место Сэди Винтерс.
Он сделал шаг вперед.
– Послушайте, вы кто такой? – раздался голос у него за спиной.
Он повернулся и увидел, что на него смотрит рыжая девочка, вся покрытая веснушками.
– Детектив-сержант Доусон, – представился он. – А вы кто такая?
