– Ты точно не хочешь, чтобы я занес сумку?
– Точно. Спасибо.
Перекидываю ремень сумки через плечо и иду назад через зал библиотеки. В коридоре из кармана вытаскиваю телефон, меня бросает в жар. То сообщение от Алекс?
Читаю его и вздыхаю с облегчением. Это Грант, который прислал уже ставший привычным вопрос:
>Ты где?
Как же я могла забыть.
Он же ждет меня на парковке. Мы собирались вместе позаниматься у него дома. Знаю, что он беспокоится за меня. Да и вообще за наши отношения. Если я не поступлю в колледж «Маунт-Либерти», кто знает, где я окажусь? А отношения на расстоянии не все выдерживают.
>Буду через 10 мин.
Я отвечаю ему и устало тащусь к кабинету мистера Джеймса.
Для начала мне надо вернуть сумку на место и сделать это так, чтобы никто не заметил.
Подкрадываюсь к двери на цыпочках, держа сумку за спиной. Заглянув внутрь, ищу Александру, но за столом мистера Джеймса ее больше нет. Теперь она вместе с другими журналистами стоит у доски и делает общее селфи.
Опускаю сумку рядом с дверью, облегчение растекается по моим застывшим мышцам и словно согревает их. Собираюсь выскользнуть в коридор, но перед этим в последний раз обвожу взглядом кабинет.
И встречаюсь с гневным взглядом Александры.
Я застываю на месте, она не перестает на меня таращиться.
Разворачиваюсь и ухожу, подошва туфель скрипит на линолеуме. Она не видела меня с сумкой. Она делала селфи.
Но почему она на меня так смотрела? Иду дальше, ненадолго задержавшись у своего шкафчика, чтобы забрать учебники для занятий с Грантом, а потом кратчайшим путем направляюсь на парковку.
На улице послеполуденное солнце светит сквозь дымку. Как только оказываюсь в лучах его света, в кармане пикает телефон. От неожиданности я чуть не подпрыгнула. «Грант, ты что, подождать не можешь?» Собравшись ему так и ответить, достаю телефон, но на экране высвечивается совсем не его имя.
Это сообщение от Алекс.
>Думаю, мы оба знаем почему.
В пятницу утром я запрыгиваю в грузовик Гранта с набитой спортивной сумкой.
– А это что такое? – спрашивает он, а я в это время закидываю ее на заднее сиденье, где лежит его собственная сумка.
– Вещи на выходные.
– На выходные? – он тупо на меня смотрит.
– Да, для похода, – говорю я таким тоном, словно мне приходится объяснять очевидные вещи, и тянусь, чтобы поцеловать его.
– Ты же не идешь ни в какой поход, – говорит он сквозь поцелуй.
– Я передумала, – пожимаю я плечами и взъерошиваю ему волосы. На нем моя любимая сине-зеленая рубашка, которую мы вместе выбирали в торговом центре. – Я решила, что это повеселее, чем сидеть дома, пока ты сражаешься с медведями, – обнимаю его крепче и шепчу ему на ухо: – Ты что, не хочешь, чтобы я пошла в поход?
Грант закрывает глаза и кивает с легкой улыбкой на губах.
– Лучшая догадка тебе и в голову не приходила.
– Эй! – говорю я, и при мысли о том, что предстоящие выходные я проведу у костра в объятиях Гранта, меня бросило в жар. Тут же всплывает воспоминание о нашей первой ночи – той, о которой никто не должен знать. Тогда мысли о том, что мы занимаемся чем-то неправильным, ускользнули в дальние уголки сознания, их заменили ощущения – его руки у меня в волосах, мои губы на его губах. В ту ночь опасность смешалась с восторгом, и я зашла так далеко, как никогда раньше.
Я хлопаю его по плечу.
– У меня есть масса отличных идей.
Затем достаю зеркальце и крашу губы своей любимой помадой.
