Папа горестно махнул рукой и отвернулся. Я почувствовала себя круглой дурочкой.
– Ну и пусть! – выкрикнула в запале. – Можно подумать, дядин замок не возьмут. Какая тогда разница где умирать – здесь или там. Все едино.
Прозвучало пафосно и по-детски.
– Ты собралась умереть? – обернулся с усмешкой отец. – Не рановато ли?
Я насупилась. Папа никогда не ругал меня. Я воспитывалась наследницей и, признаю, была чуточку избалованной. Самую малость. После долгих лет тщетных усилий у мамы родились подряд четыре девочки. Илоне, самой маленькой, было пять, а старшей (то есть мне) месяц назад исполнилось восемнадцать.
В нашей провинции развлечений было немного, и мы с сестрами выкручивались, как могли. С пяти лет ездили верхом, обшаривали подземные ходы, выискивая сокровища, дрались на деревянных мечах, стреляли по воробьям из рогатки и все в таком роде. Я, конечно, была заводилой. Меня все время хвалили, наверное, из-за этого я уверовала в свой воинский талант и неуязвимость.
– Идут!!! – разнесся вопль по двору. Из дозорной башни на северной стороне.
Я даже вздрогнула от испуга. Отец ругнулся и побежал в сторону приставной лестницы. Я рванула следом.
Сначала мне показалось, что с севера надвигается гроза. Или ураган. Или еще какой-нибудь природный катаклизм. Небо потемнело и слилось с землей. Весь горизонт, насколько хватало глаз, заволокло чернотой. Она обступала наш крошечный замок со всех сторон.
Приглядевшись, я заметила, что чернота шевелится. Иногда из общей массы выскакивали несколько одиноких фигурок. Так это люди?! Или нелюди?!
– Папа, это они? – я до сих пор не могла поверить своим глазам.
Было одновременно и жутко, и завораживающе.
– Поздно… Слишком поздно, – угрюмо произнес он.
И я поняла, что это обо мне. Сейчас мой героический план по обороне замка уже не казался таким блестящим. Особенно после того, как я услышала от Дэна, нашего дозорного:
– Да их миллионы! – парень смотрел в трубу и выкрикивал. – Тараны тащат, черт бы их побрал! Всадников немного, несколько десятков, остальные пешие. Оружия пока не вижу…
И так далее. Не дослушав, папа схватил меня за шкирку и поволок вниз.
– Сиди внутри и не смей показываться на стенах, – я едва успевала переставлять ноги, чтобы вставить хоть слово в свою защиту не было и речи. – Поговаривают, что они не трогают женщин и детей. И переоденься в платье! – отец с силой дернул за воротник, раздался треск рубашки. Ах, моя любимая.
Меня зашвырнули в гостиную как котенка, я проехалась по скользкому паркету и затормозила в районе камина.
– Марта! – заорал отец, из дверей кухни перепугано выскочила повариха, увидев меня, она остолбенела.
Марта и еще несколько слуг отказались покидать замок, сказав, что слишком стары для смены места жительства. За спиной кухарки вытянулись любопытные мордашки мертвых бабулек. Дедушку видела мельком на одной из стен.
– Держи эту непослушную девчонку возле себя и не позволяй выходить наружу, – отец быстро развернулся и вышел во двор, изо всех сил хлопнув нашей не маленькой дубовой дверью. Отвел душу.
В буфете задребезжала посуда.
– Деточка, – запричитала Марта, – да как же ты тут оказалась! Да что же…
Я храбро прервала ее стенания решительным взмахом руки.
– Пойду переоденусь, – буркнула и добавила сразу же, увидев радостно бросившихся ко мне старых-новых дальних родственников, – не ходите за мной! Что за детский сад!
