– Бродячим музыкантом, – нехотя признался я.
– Но Шар Предназначений решил иначе, – с саркастической улыбкой произнес Бен, – и твоя детская мечта умерла одновременно с приглашением в полицейскую академию, которое он прислал тебе на восемнадцатый день рожденья. Кстати, ты никогда не задумывался, почему Шар не выбрал для тебя некромантию? – последнее слово он произнес одними губами, дабы не привлекать внимание сидящих за соседними столиками посетителей.
– Конечно, задумывался.
– И к какому выводу пришел?
– Ну, очевидно, на роль детектива я подхожу чуточку больше, – облокотившись на стол, тихо ответил я.
– А может быть, в твоем случае Шар просто ошибся? – глаза Кротовски сузились. – Такой вариант не рассматривался?
– Выбор Шара может казаться странным или даже нелогичным, но мы оба знаем, что он никогда не ошибается, – уверенно заявил я.
– Это с какой стороны посмотреть, – заметил Бен. – Вот я, к примеру, раньше работал на Мохнатого Тони и прекрасно со своими обязанностями справлялся. А твой хваленый Шар, меж тем, предрекал мне будущее школьного учителя. Разве это нельзя расценивать как ошибку?
– Слушай, ты что, протестантской белиберды начитался? – поморщился я.
– Ну почему же сразу «белиберды»? Там хватает дельных замечаний по поводу небывалой точности твоего Шара…
– Даже слушать не желаю, – раздраженно бросил я. – По мне, так он прекрасно справляется с работой. И, к слову, твой пример абсолютно не показателен. Это не Шар ошибся – это просто ты захотел поступить ему наперекор.
– О чем ни капли не жалею, – холодно бросил Кротовски.
– И очень зря, – покачал головой я. – Да, пока ты держался Мохнатого Тони, с финансами проблем не возникало, но вспомни, чем все закончилось? Владыка Севера велел своим ребяткам засунуть тебя в морозильник.
– Весьма разумный поступок, если учесть, что до этого я около года докладывал о его темных делишках одному полицейскому детективу, – самодовольно хмыкнул зомби.
Я пропустил его высказывание мимо ушей и продолжил:
– Пойди ты учителем в школу, этого бы не случилось.
– Как знать. Дети подчас бывают очень жестоки.
– Не ерничай. Ты знаешь, что я прав, – так же, как был прав Шар насчет твоего предназначения.
– Ладно, к Вирму эти разговоры о Шаре, – отмахнулся Кротовски. – Лучше расскажи, как там у тебя с работой, появилось новое дело?
– Есть одно. Собственно, из-за него-то я и припоздал.
– Кто жертва? – без лишних прелюдий спросил Бенджамин.
Я вкратце рассказал ему о трупе, описал место преступления и конечно же не отказал себе в удовольствии отпустить пару колкостей в адрес Гафтенберга.
– Ваша взаимная любовь, как я вижу, и не думает угасать, – с улыбкой отметил Бен.
– Вроде того, – хмыкнул я. – Но сейчас меня куда больше волнует личность убийцы, чем старый ворчун. Как думаешь, кто мог иметь достаточно наглости и безрассудства, чтобы прикончить слепого гоблина посреди Цветочного бульвара? Мог ли это быть его племянник?
– Не думаю. Даже он бы на такое не осмелился, – покачал головой Бенджамин.
– Мне тоже так кажется, – кивнул я. – Но тогда кто? Киллер?
– Возможно, – пожал плечами Кротовски. – В конце концов, наемнику ведь не важно, кого, где и когда убивать, – лишь бы деньги платили соответствующие. Хотя, по-моему, все это больше смахивает на бессмысленные проделки очередного кретина, сбежавшего из клиники Милы Врачевательницы. Задушить гоблина посреди Цветочного бульвара и сбежать с его ботинками… Даже не представляю, кто мог заказать нечто подобное!
