Продолжая держать в поле зрения подозрительную машину, Беттингер огляделся в поисках улик.
– Как далеко отсюда до ее квартиры?
– Десять или одиннадцать кварталов.
Черная машина задрожала, пробуждаясь, и покатила вперед, превратив труп голубя в расплющенное пятно с перьями.
– В Виктори очень много мертвых птиц, – заметил детектив.
– Ты исключительно наблюдателен.
Между полицейскими и медленно ползущим вперед автомобилем оставалось пятьдесят футов. Глубинные бомбы взрывались с частотой сорок два удара в минуту.
– Откуда? – спросил Жюль.
– Откуда что?
– Откуда берется столько мертвых голубей во всех районах города?
Музыка прекратилась, и ее отсутствие стало предупреждением, которое детектив ощутил затылком. Беззвучная, словно акула, машина продолжала медленно приближаться.
Доминик бросил мрачный взгляд на автомобиль и положил руку на рукоять пистолета. Завизжали шины, и длинный четырехколесный организм пронесся мимо полицейских.
Беттингер запомнил номер черного автомобиля и записал его в блокнот.
– Там внутри нет ничего интересного, кроме ниггеров.
– Скорее всего, – согласился детектив, – но вреда не будет, если мы проверим номер.
– Здесь ты можешь купить себе номер за десять долларов.
– Номерные знаки?
– Да. – Уильямс перевел напарника на другую сторону улицы. – Однажды я арестовал ниггера, у которого нашел триста номеров, спрятанных в детской кроватке, – он воровал металл со строительных площадок и свалок, а его бабка рисовала номера.
– Ты арестовал его вместе с Тэкли?
До сих пор оба полицейских ни разу не упоминали имя бывшего напарника Доминика, низенького мужчины с болезнью кожи, который размешивал кофе ножом.
– Я забыл, – ответил капрал.
Напарники добрались до конца квартала, Уильямс указал на юг, и дальше они зашагали по улице с высокими стенами, железными воротами и многоэтажными домами. Беттингер обошел открытый канализационный люк и вернулся на тротуар, перешагнув через мертвого голубя, лежавшего у самого края. Застывшие когти торчали из перьев, точно ноги танцовщицы канкана.
– У тебя есть идеи, кто убивает птиц? – спросил Жюль.
– Птицы могут летать где хотят, верно? – Доминик указал на небо. – Эти ниггеры взмахнут крыльями – и они уже на Гавайях, наслаждаются солнцем, или в Париже, гадят на смешные шляпки. Так что нет сомнений: те, что остаются в Виктори, – дефектные.
– Психически?
– Я думаю, у них что-то не так с радаром или как там его. В любом случае так происходит уже много лет. Они просто падают и дохнут.
Тут детективу пришла в голову новая мысль в связи с делом Элейн Джеймс.
– Кто лучший администратор в участке? – Он опять повернулся к напарнику.
– Выбор невелик.
– И все же?
– Ирэн.
Беттингер вспомнил сердитую женщину средних лет, чья оранжевая химическая завивка напоминала астероид.
– Та, что с волосами? – уточнил он.
– Именно.
– Она надежна?
– Ты представляешь себе, сколько им платят?
Они проходили мимо бетонной игровой площадки, и детектив, сняв перчатку, вытащил сотовый телефон – старую модель, похожую на калькулятор.
– Аризона явно платит не слишком, – заметил великан-полицейский.
– Я не вкладываю деньги в постоянно заменяемые вещи.
– Да, видел твой автомобиль.
– В таком городе, как этот, автомобиль также относится к категории постоянно заменяемых вещей.
– В таком случае ты должен жить в особняке.
Жюль нажал на кнопку быстрого набора номера дежурного в участке и поднес телефон к уху.
