После четырех лет учебы в университете никто из КГБ к нему не пришел. Из-за этого затянувшегося молчания он подумал, что в разведку его не возьмут. Он начал уже подумывать о работе в адвокатуре. Но вдруг все изменилось. Некий человек попросил о встрече. Владимир Путин все понял. Встреча произошла в холле университета. Он прождал двадцать минут, сгорая от нетерпения, когда наконец появился запыхавшийся незнакомец. Он извинился за опоздание и сразу перешел к делу. «Впереди, – говорит, – Володя, еще очень много времени, но как бы ты посмотрел, в общем и целом, если бы тебе предложили пойти на работу в органы?»
Путин обрадовался, но не выдал своих эмоций. Он замолчал, зная, что в КГБ не любят новичков-энтузиастов: «Я ему тогда не стал говорить, что я со школы мечтаю об этом». Он не колебался ни минуты, несмотря на плохую репутацию КГБ и ответственность за чудовищные репрессии сталинского режима. Путин знал об этом, но не верил по-настоящему, считая западной пропагандой. Он слышал о культе личности Сталина, страданиях народа, развенчании культа после смерти вождя, но будучи совсем молодым человеком, окончившим в 23 года университет, Путин шел на работу в органы из соображений патриотизма. «Мои представления о КГБ возникли на основе романтических рассказов о работе разведчиков. Меня, без всякого преувеличения, можно было считать успешным продуктом патриотического воспитания советского человека». С того момента Путин начал скрывать свою истинную профессию. Тем, кто спрашивает его о работе, он отвечал: «Я специалист в человеческих взаимоотношениях». Другим, более близким людям он говорил, что работает в милиции.
С первых рабочих совещаний в отделе контрразведки КГБ в Ленинграде Путин, что называется, упал с небес на землю. Большинство людей, встречающихся ему, кажутся слишком старыми, закоснелыми. Их методы его удивляют. Только с университетской скамьи Путин напомнил им о соблюдении законов. «Какой закон?» – удивились старожилы. А когда он процитировал им соответствующие статьи, возразили: «Но у нас же есть инструкция».
Путин попытался настаивать, но его просто не поняли. Наконец один из представителей старой гвардии ему устало объяснил: «Для нас инструкция и есть самый главный закон». Сам Путин прокомментировал это следующим образом: «Так они были воспитаны, так работали. Я так не мог. И не только я, но и практически все мои ровесники».
Он понимал, что все «старики» думают так же. В такой атмосфере он проработал около шести месяцев. Кроме того, Путин не был членом Коммунистической партии, и ему пришлось в нее вступить. Это было обязательным правилом для всех работников разведки и госбезопасности. Однако это не мешало им привлекать к работе снятых с должности партийных деятелей. Присутствие этих бывших партийных аппаратчиков причиняло неудобство настоящим профессионалам, так же, как и различные решения, принятые партией, которые КГБ должен был исполнять. Не будучи диссидентом – «хорошо это или плохо», – Путин вспоминал, как сильно был удивлен, когда в 1980-х годах в ссылку был отправлен Андрей Сахаров или когда в Москве бульдозерами были уничтожены произведения непризнанных властью художников. В КГБ отказывались это делать, говорили, что это глупо, вспоминал потом Путин, но в Управлении пропаганды и агитации ЦК партии в Москве решение все равно было принято.
