Алия заговорила. Усиленный репродукторами, голос ее грохотал под сводами нефа.
– Светлая ночь, – провозгласила она.
Стон волной понесся над паломниками.
– Ничто не укроется во тьме этой ночи! – продолжила Алия. – Какой редкостный свет – эта тьма! На нее нельзя смотреть! Чувствам не понять ее. Словам не описать ее, – голос Алии стал тише. – Но перед нами пропасть. И она несет в чреве своем все, чему предстоит еще быть. Ах-хх, какое сладостное насилие!
Пауль почувствовал, что ждет от сестры чего-то, какого-то знака, предназначенного лишь ему одному. Дела или слова, мистического знака или заклинания, которым она словно стрелу наложит его на свой космический лук. Капелькой ртути трепетал этот миг в его сознании.
– Будет печаль, – нараспев проговорила Алия. – Помните, что все, что есть вокруг нас, – лишь начало, вечное начало. Миры еще не покорены. И голос мой отзовется в возвышенных судьбах. И вы посмеетесь над прошлым, и забудете эти слова: за всеми различиями кроется единство.
Подавив разочарование, Пауль глядел на склонившую голову Алию. Она ничего не сказала ему, он ждал напрасно. Собственное тело вдруг показалось ему пустой скорлупкой, шкуркой, сброшенной насекомым в Пустыне.
И другие ощущают это, думал он. Вокруг беспокойно зашевелились. Слева от Пауля в нефе скорбно и неразборчиво вскрикнула женщина.
Алия подняла голову, и Пауль с легким головокружением понял, что словно бы смотрит в ее остекленевшие глаза с расстояния в несколько дюймов.
– Кто призывает меня? – спросила Алия.
– Я, – закричала женщина… – Это я, Алия! Помоги мне, о Алия! Мне сказали, что сын мой погиб на Муритане. Он оставил меня? И я никогда больше не увижу сына?.. Это правда, скажи мне?
– Не иди назад по песку, – нараспев отвечала Алия. – Ничто не гибнет. Все возвращается, но ты можешь не узнать того, кто вернется.
– Я не поняла, Алия, – стенала женщина.
– Ты живешь в воздухе, но не видишь его, – резко ответила Алия. – Или ты ящерица? Твой голос – голос фрименки. Разве зовут фримены своих мертвых обратно? Что нам надо от них, кроме воды?
В центре нефа мужчина в богатом красном плаще закричал, воздев вверх обе руки так, что рукава плаща упали вниз, открыв тонкое полотно рубашки.
– Алия, – закричал он. – Мне предлагают сделку. Согласиться ли?
– Ты пришел сюда попрошайничать? – отвечала Алия. – Хочешь найти золотую чашу – встретишь кинжал.
– Меня попросили убить человека, – бухнул голос справа, в котором слышались интонации жителя сиетча. – Соглашаться ли? А если соглашусь, сложится ли все удачно?
– Конец и начало едины, – отрезала Алия. – Разве я еще не говорила об этом? Ты пришел не за этим. Ты уже сомневаешься – раз явился сюда и задал этот вопрос!
– Она сегодня не в духе, – пробормотала женщина, стоявшая рядом с Паулем, – я еще не видела ее такой гневной.
Она знает, что я здесь, подумал Пауль. Неужели видение разгневало ее? И ярость эта направлена против меня?
– Алия, – обратился к ней человек, стоявший прямо перед Паулем. – А скажи-ка всем этим деловым и мягкосердечным людям, сколько еще суждено править твоему брату!
– За этот уголок неведомого ты можешь заглянуть сам, – огрызнулась Алия. – Твои предрассудки на твоем языке. Ты пьешь воду и живешь под крышей потому, что брат мой оседлал змея хаоса.
Яростным жестом запахнув плащ, Алия повернулась и исчезла во тьме под блистающей радугой.
Аколиты завели заключительный напев, но ритм ускользал от них. Неожиданное завершение службы выбило всех из привычной колеи. В толпе поднялся ропот. Вокруг беспокойно и неудовлетворенно зашевелились.
