Женя посмотрелась в висевшее при выходе зеркало, прибрала волосы под
шапочку, поправила халат и пошла осматривать поступившего после аварии офицера.
На каталке лежал крупный мужчина, в голубых петлицах которого было две шпалы. Черты лица майора трудно было определить, так как лицо напоминало сплошное кровавое месиво, высокий лоб, широкие скулы и черная курчавая шевелюра с залысинами, выдавали в нем упрямый характер. Окровавленные губы еле слышно шептали:
– Мери, что с Мери, где она?
Женя достала из кармана его гимнастерки документы.
– Мелитон Георгиевич Арчвадзе, 1903 г рождения, майор, летчик, множественные ранения вследствие аварии. – продиктовала она, оформлявшей карту больного, сестричке.
На каталке лежал застегнутый планшет. Женя открыла его, так как должна была перечислить находящиеся в нем документы и передать на хранение. В первом отделении лежала карта Грузии, а вот то, что она увидела в другом отделении, заставило её вздрогнуть и осмотреться видит ли кто-то. В планшете лежало письмо с крупной надписью сверху: «Строго секретно. Лично Товарищу Сталину». Женя знала, чем может грозить майору обращение к Сталину, минуя выше стоящих командиров. Женя понимала, что если кто-то куда-то о письме донесет, а такие доброхоты в госпитале были, то майору лучше не выздоравливать. Госпиталь частенько навещали люди из НКВД и забирали даже больных офицеров и те, почти никогда, не возвращались долечиваться.
Женя незаметно сунула конверт под кофточку.
Операция длилась более четырех часов и хирург, военврач 1-го ранга, просто совершил чудо, вернув майора с того света.
– Теперь будет он жить или нет, зависело лишь от его организма и как на него взглянет Господь. – отходя от стола, сказал хирург, не то Жене, не то господу..
Два дня Арчвадзе был ни жив ни мертв, в сознание не приходил.
Шел 1937 год и появление сотрудников НКВД ничего хорошего не сулило. Конечно, врагов народа всяких мастей было немало и выкорчевывать их надо было со всей революционной беспощадностью, так как их вражеская подрывная деятельность мешала строить прекрасное и светлое будущее под руководством, дорогого каждому сердцу советского человека и до боли любимого всеми, товарища Сталина. Но, Жене казалось, что уж больно много этих врагов оказывалось среди друзей, знакомых и даже сотрудников, которых она знала давно, чуть ли не с детства. Конечно, Женя не сомневалась в правильности политики товарища Сталина и что бороться с врагами надо, но не одобряла местных служак, которые уж очень ретиво исполняли свои обязанности и косили людей, как траву косой.
В конце вторых суток в больницу пришли два офицера НКВД.
Военные в кабинете главврача отделения поговорили и с Женей, спросив её, все ли вещи майора лежат перед ней на столе и не было ли еще чего-нибудь? У Жени сжалось сердце, у человека погибла жена, осталась маленькая дочка, которую Женя видела, когда та приходила с бабушкой. Ну, не мог этот майор быть врагом! Неужели этой малышке, так же как и ей придется остаться сиротой? Не может быть, это не справедливо! Женя была рада, что никто не видел письма Сталину, которое она спрятала в кочегарке и посмотрев на лежащие на столе личные вещи майора, часы, документы, портупею, раскрытый планшет и, увидев, что в нем отсутствует карта, она заявила:
– В планшете была вроде какая-то карта.
– Спасибо, мы её изъяли.
– Ну, а все остальное, как – будто, на месте.
