– Ага! Юморесса, юморица, юмортесса, – кивнула Яна.
– Почему-то я всегда думал, что со мной когда-то должно такое произойти.
– Что?
– Такая вот бредовая история. Но я зашел все-таки для того, чтобы сказать, что мне было бы не все равно, если бы из-за меня разбился человек. Извини.
– Ладно, проехали! – хлопнула его по плечу Яна, отчего парень отшатнулся, как укушенный.
– Чего ты дергаешься? – удивилась она.
– Нервный я, – пояснил парень, покрываясь липким потом.
«И правда, какой-то странный…» – мелькнула мысль, но виду Яна не подала. Теперь-то она уже видела, что находится в квартире Изольды Игоревны, и ее даже уложили на кровать в спальне хозяйки, что успокаивало.
– Врач нас действительно осмотрел, – подал голос Рустем, хитро улыбаясь, – Макс за тебя сильно переживал.
– Какой врач? – не поняла Яна.
– Осмотрел, сделал тебе успокаивающий, вернее снотворный, укол и уехал, но обещал еще вернуться, словно Карлсон.
– Как долго я спала? – спросила Яна.
– Часов шесть, – предположил Рустем, распахивая шторы и впуская в комнату яркий дневной свет. – Уже день, а свой полет мы совершили глубокой ночью.
Яна присвистнула, смотря на его красивый силуэт на фоне света.
– То-то я чувствую, что мне хреново. Я всего лишь переспала.
– С кем?
– Это не смешно! Совсем в другом смысле! – фыркнула Яна.
Она развернулась к Рустему и заметила, что он переместился в более темную часть комнаты, словно боясь солнечного света. Она также отметила, что он очень, если не сказать мертвецки, бледен.
– Ну, господин загадка, и чего ради вы пять лет не выходите из дома?
– Только дома чувствую себя в безопасности, – ответил Рустем.
– Мистер «улитка»? – Яна подняла над собой руки, сложенные треугольником, и крикнула: – Я в домике!
– Точно! – засмеялся он, совершенно не обидевшись, что тоже импонировало Яне. Больше всего она не любила людей без чувства юмора, с ними Яне общаться было архисложно.
– Ты что, действительно пять лет не выходишь из дома? – с некоторым испугом в голосе спросила Яна.
– Я же тебе сказал.
– А с кем ты живешь?
– Один.
– Один?!
– Ну, у меня есть домработница Софья Изосимовна, которая много делает для меня.
– Носит продукты? Убирает дом?
– Это сейчас не так важно, все можно заказать. Ну, конечно, убирает, моет, стирает, в конце концов, готовит для меня обалденной вкусноты ежевичный пирог. – Рустем присел на край кресла, напряженно и прямо держа спину.
– Вот и я! – вошел к ним Максим с подносом в руках. – Сообразил тут немного перекусить. Не подрались еще? Знаешь, Рус, раньше я думал, что ты – самый странный тип на свете, но эта мадам вполне может дать тебе фору. Она въехала сюда только вчера, а уже двое мужчин, в том числе и твой покорный слуга, чуть не лишились глаз, и еще вот ты – волос.
– Я не жалуюсь, – улыбнулся Рустем.
– Говорят, что хотят взорвать соседние дома, чтобы построить новые, не портящие архитектурного лица нашего района. Так, может, ребята, вам объединиться и не нужно будет никаких взрывов – все само уйдет?
Яна посмотрела на поднос с горой тонких бутербродов с ветчиной и копченой колбасой, тремя чашечками кофе, россыпью шоколадных конфет и бутылкой мартини с ведерком льда и почувствовала жуткий голод.
– Ну что ж, позавтракаем, – взяла бутерброд Яна и целиком запихнула его в рот.
Максим подошел к шкафу с посудой и достал три бокала, разлил принесенный напиток и начал кидать лед в емкости.
