Он потянул ручку многопудовой двери, и она на удивление легко и без скрипа подалась, открыв зовущую черноту нутра.
…Когда в застойную прохладу влился новый запах, ему казалось, что в непроницаемом мраке и полной тишине он провел уже несколько лет, неустанно шагая к влекущему фантому, несомненно обретающемуся где-то там, в неизвестности долгого пути.
Впереди начало сереть и стало теплее. Он ускорял шаги. По бокам проступили стены, сложенные из известняковых плит с концентрическими узорами и таинственными письменами – египетскими, вавилонскими? В сходящейся дали каменного туннеля засветился прямоугольник, похожий на кусочек рафинада. Сергей почти побежал.
…Ступени были залиты нестерпимо ярким светом. Он шагнул в световую ярь и тут же отступил под защиту каменного свода – глазам такого не вынести. Он пощупал необъятный карман гавайки и вытащил темные очки. Там же была початая пачка сигарет. Смертельно захотелось курить. Брякнув мелочью – звон был неестественно силен в абсолютной тишине – он выудил из такого же необъятного кармана полотняных брюк зажигалку.
Вкус у сигареты был детский – запретный. Докурив, он шагнул вверх.
Перед ним открылось море – ослепительно-синее в морщинах слабого волнения. Песчаный берег выгибался дугой и выносил в райскую синь мыс с пальмами.
– Не может быть! – прошептал Сергей.
И тем не менее – этот пейзаж был на акварели, нарисованной им после неотвязчиво-галлюцинаторного сна. Сна в последнюю ночь у Наты, когда он объявил, что они расстаются, а Ната заявила, что она ведьма и расстаться с ней невозможно. Сережа тогда посмеялся над ней – все вы бабы мните себя ведьмами!
Он отступил вглубь скального прохода и естественный оригинал, заключенный в каменный прямоугольник, принял полное сходство с оригиналом рукотворным, висевшем в кабинете женщины, которую он когда-то называл женой.
…Ольга слепо смотрела в окно своего кабинета, не в силах избавиться от потока мыслей, болезненным колесом крутившемся в голове.
«Конечно, – он просто договорился с этой ряженой дрянью и разыграл комедию с видениями. И она, дура, поверила! Три дня замужем!.. Какой стыд!.. Как смотреть в глаза матери!.. А подруги!.. А на работе!..» – она прикрыла глаза и прислонилась лбом к холодному стеклу. – «Но зачем ему нужно было это?» – утомленный горем и бессонницей мозг требовал ясного и простого ответа. – «Ради квартиры?.. Конечно ради нее! После неизбежного теперь развода они разменяются и у него будет свой угол, куда он приведет эту… эту…» – она думала слезы давно кончились, но – нет…
В дверь постучали. Она торопливо достала платочек и стала промокать глаза. В кабинет заглянул водитель Толик. Спросил, куда Ната пропала? С утра её не было. Ольга, не поворачиваясь, ответила, что не знает. Она её не видела.
Когда дверь захлопнулась, она подошла к зеркалу, привести лицо в порядок. Рядом висела акварель – подарок изменника. На песчаном берегу была фигура — что-то она не помнила ее раньше. Ольга близила и близила к ней заплаканные глаза. Но это же девица, отнявшая у нее мужа! Она сходит с ума?! Женщина сдернула акварель со стены, рванула тугой картон пополам и бросила на пол.
…Луна висела за его спиной. Свет был ярок и мертв. Сергей стоял у основания своей тени. Её шпиль дробился в набегавших волнах. Их мерный шум был знаком молчаливой вечности, окутавшей его. Сергей ждал, когда надмирное метафизическое спокойствие его духа, которого не касался яд солнца, возмутит
