– Куда, капитан, мы дальше пойдём? – последовал нормальный морской интерес; он проявился у худощавого соплеменника, внешне напоминавшего пожарную каланчу.
Белобрысый разбойник потрогал жидковатые усики и, дожидаясь целенаправленного ответа, уставился глазами ясными, голубыми, как будто бездонными. От остальных он отличался дорогостоящим синим камзолом, дворянской, со страусовыми перьями, шляпой, офицерскими, выше колен, сапогами.
– Специально для любопытного Гарри, – разбойничий лидер обратился по наречённому имени; по чести, он ожидал чего-то аналогичного, – я должен напомнить, что у нас имеется каперский договор. Являясь людьми и честными, и сознательными, – говорилось как саркастически, так и сурово, – часть реквизированного богатства мы обязаны отдать «английской короне». Говоря по-простому, поделиться с мистером Левиным. Поэтому – чтоб нас не сочли недобросовестными лжецами, бессовестными вора́ми – мы ставим по ве́тру парус и отправляемся на главный Бермудский остров, в город Сент-Джордж. Кто не согласен?
Последовало гробовое молчание; лишь только безмозглые головы закивали в покорном согласии.
На седьмой день пути «Чёрная миледи» входила в заливную бухту, примыкавшую к британскому форту Нью-Лондон. Посередине встала на якорь. Пиратская команда успешно разгру́зилась – отделила пятьдесят процентов добытого золота. Едва закончили, по принятым традициям подуставшим матросам разрешилось немножечко отдохнуть; они рассосались по питейным заведениям, немногочисленным городским кабакам.
В тот же день, в момент прибытия пиратского судна…
– Сэр, – лейтенант Рубинс зашёл в каюту капитан-командора Левина; он принёс с собою отличные сведения, – «Чёрная миледи» входит в форто́вую бухту Нью-Лондона; она возвращается из первого плавания. Наверное, пиратская команда разжила́сь каким-то солидным кушем – иначе зачем им так скоро вертаться? Они ведь убыли не дольше как месяц назад.
– Хорошо, – лорд Скра́ймджер никак не выразил душевных эмоций; он не повёл и единственным физиономи́ческим мускулом, – пойдёмте посмотрим. До меня доходили размытые сведения «о нападение на испанское судно "Идальго"». Похоже, дыма без огня не бывает, и мы имеем дело именно с ним.
Он встал из-за протянутого стола (на нём, как и обычно, лежала географическая карта да измерительные предметы) и, одевая треугольную шляпу, украшенную мохнатыми перьями, вышел наружу. Подвластный помощник пристроился следом. Они приблизились к правому борту и лично, пристальным взглядом, сопроводили корсарский парусник до места стоянки. По сложившейся традиции сторонним кораблям предполагалось вставать на якорь ровно посередине овального водоёма; он имел периметральный размер: морская миля в ширину, до полутора миль в длину. Предосторожность всецело оправданная. Тот заливный участок простреливался с обеих сторон: с узкого входа – двумя охранными башнями; с прибрежной полосы – неприступным фортом Нью-Лондон.
С «Чёрной миледи» спустилась маломерная, шестиместная шлюпка; она направилась к «Славе Британии». Командорское судно, как и второй однотипный фрегат, стояло в двухстах ярдах от внутренней береговой полосы и прикрывалось каменным форпосто́м. Через несколько минут пиратская лодка пристыковалась вплотную к борту́. Четверо гребцов, суша вёсла, поставили их стоймя. Кровавый Бобби, стоявший скрестивши руки, находился в передней части и отличался горделивой осанкой; он так и не смог избавиться от своенравной да дерзкой натуры, и в любой ситуации предпочитал предъявлять лишь настоящую сущность.
