Ожил и заговорил сэр Джордж:
– Сядьте на свое место, молодой дурак, и немедленно заткнитесь.
Высокомерное пренебрежение разозлило Мака до такой степени, что у него пропали последние сомнения.
– Нет, это вы сядьте на свое место, – ответил он, отбросив опасения, и конгрегация дружно охнула от подобной дерзости. Мак указал на мистера Йорка: – Вы говорили в своей проповеди об истине, пастор. А сами готовы сейчас встать на защиту правды?
Святой отец смотрел на Мака с нескрываемой тревогой.
– О чем вы толкуете, Макэш?
– О рабстве!
– Бросьте, вы не хуже меня знаете шотландский закон, – сказал Йорк увещевающим тоном. – Шахтеры-угольщики являются собственностью владельца шахты. Как только мужчина проработает ровно год и один день, он лишается своей свободы.
– Верно, – отозвался Мак. – Закон порочен, но это закон. Однако я лишь хочу подчеркнуть, что даже такой закон не дозволяет обращать в рабство детей, и могу доказать это.
Подал голос Сол.
– Но мы нуждаемся в деньгах, Мак! – выдвинул он свое возражение.
– Возьмите деньги, – кивнул Мак. – Ваш мальчик отработает на сэра Джорджа, пока ему не исполнится двадцать один год, и его труд окупит полученные десять фунтов с лихвой. Но… – Он заговорил еще громче. – Но как только достигнет совершеннолетия, он станет свободным!
– Советую вам попридержать язык, – сказал сэр Джордж угрожающе. – Вы ведете опасные речи.
– Но я тем не менее говорю правду, – упрямствовал Мак.
Сэр Джордж окончательно побагровел. Он не привык, чтобы с ним препирались так настойчиво.
– Я с вами сам разберусь, когда закончится церковная служба, – с яростью пообещал он. Передав кошелек Солу, магнат обратился к пастору: – Продолжайте, пожалуйста, мистер Йорк.
Мак на мгновение растерялся. Неужели они просто продолжат молебен как ни в чем не бывало?
Пастор провозгласил:
– Так давайте же споем завершающий псалом.
Сэр Джордж вернулся на свое место. Мак по-прежнему стоял, не способный поверить, что все закончилось.
– Псалом номер два. «Почему бесчинствуют еретики, а люди веруют ложно?»
Но из-за спины Мака вдруг донесся голос:
– Нет, нет, погодите!
Мак оглянулся. Это был Джимми Ли, молодой шахтер и превосходный певец. Он уже однажды пытался сбежать и теперь в наказание должен был носить железный ошейник с вырезанными на нем словами: «Этот мужчина является частной собственностью сэра Джорджа Джеймиссона из Файфа. 1767 г. н. э.». Благослови тебя бог, Джимми, подумал Мак.
– Вы не можете теперь остановиться, – продолжал тот. – На будущей неделе мне исполняется двадцать один год. И если мне положена после этого свобода, я хочу все узнать об этом.
Ма Ли, матушка Джимми, поддержала сына:
– И мы все тоже.
Она была сильной женщиной, давно лишившейся всех зубов, но пользовавшаяся большим уважением в деревне, и с ее мнением приходилось считаться. Еще несколько мужчин и женщин восклицаниями выразили свое согласие с ней.
Эстер тянула Мака за рукав.
– Письмо! – взволнованно шептала она. – Покажи им письмо!
Охваченный волнением Мак совершенно забыл о письме.
– В законе все изложено иначе, сэр Джордж, – выкрикнул он, размахивая над головой письмом.
– Что это за документ, Макэш? – спросил пастор.
– Письмо от лондонского юриста, у которого я проконсультировался.
Сэра Джорджа охватил такой безудержный гнев, что казалось, он готов от него взорваться. Маку оставалось только радоваться, поскольку их разделяли несколько рядов скамей и хозяин шахты не мог при всем желании вцепиться ему в горло.
