Место под солнцем - страница 28

– Завали пасть, хренов трус. Управу можно найти на кого угодно, пусть бы и на самого дьявола. Если у меня получилось перетянуть на свою сторону большую часть его людей, я способен на все. Да и поздновато идти к нему на поклон, не находишь? Со временем он может простить мне и тюрьму, и то, что я заправлял здесь в течение десяти лет. Но бабу запомнит навечно. Почему вы не могли решить все полюбовно?

Валентин потер плечо и поморщился так, будто там была еще не зажившая рана.

– Я объяснял тебе тысячу раз. Чертова сука достала пистолет. Обращаться с ним она умеет, при мне стреляла по бутылкам в сумерках – и ни одного промаха, кошка проклятая. Что нужно было делать? Ждать, когда она прострелит мне башку? Отнять у нее пистолет? Она достала бы нож. К такой женщине нужно посылать не пятерых мужчин, а целую армию! И то не факт, что армия с ней справится. Правильно русские говорят: муж и жена – одна сатана. А ведь они даже женаты не были.

Фуад сделал последнюю затяжку, выбросил сигарету и плюнул в окно.

– А тебе с Халифом, конечно же, было хорошо.

– Конечно. Все были на своих местах, все получали свой кусок. А за отхваченный палец я на него не в обиде, сам виноват. – Валентин помолчал. – Я с тобой во всем, что бы ты ни решил, но знай: подыхать в ближайшие несколько лет я не планирую.

***

Одна из жен Аднана, завернутая по самые глаза, проводила гостя в кабинет, сумрачную комнату с тяжелыми занавесками на окнах и пушистым ковром на полу. Хозяин сидел на подушках у стены, прикрыв глаза, и пил охлажденное вино, заедая его фруктами.

– Голоден?

– Нет, спасибо, – ответил Фуад.

– Иди, Фатма, – кивнул Аднан жене.

– Да, мой господин.

Когда женщина ушла, прикрыв за собой дверь, хозяин дома отставил бокал с вином и выпрямил спину.

– С чем пожаловал?

– Халиф вышел из тюрьмы.

– Знаю. Он пригласил меня на ужин. Я успел соскучиться по его застольям. Вино льется рекой, еда великолепна, любая дурь на выбор, приятные собеседники, полуголые танцовщицы живота, каждую из которых ты можешь оттрахать в любое время, а если они тебе не по душе, хозяин найдет что-то получше.

– Меня он не приглашал, остается довольствоваться воспоминаниями.

– А ты бы пригласил на ужин человека, который сдал тебя полиции?

Фуад передернул плечами.

– Если бы я не сдал его полиции, он рано или поздно нарвался бы на неприятности. Мы оба знаем Халифа, он это умеет.

– Так чего ты хочешь, дитя мое? Чтобы я поговорил с Ливием и выпросил персональное приглашение?

– Ты должен нас рассудить. Никто не хочет доводить ситуацию до открытого конфликта. Ты отошел от дел и стал судьей, но это твой город, и ты заинтересован в том, чтобы на его территории не проливали кровь.

Аднан облокотился на подушки.

– Не припомню, чтобы брал у тебя в долг, Фуад. Следовательно, я тебе ничего не должен.

– Я хочу, чтобы ты нас рассудил.

Кивнув, хозяин взял с большого блюда горсть темных ягод и отправил их в рот.

– А что по этому поводу думает Ливий?

– Он пойдет мне навстречу. Воевать со мной он не будет, ему это невыгодно. У меня впятеро больше сил, и они прекрасно организованы. В его распоряжении жалкая кучка людей, забывших, что такое дисциплина. Да и он сам уже не тот. Я видел его вчера ночью дома у Тары. Мы перекинулись парой слов.

Прожевав ягоды, Аднан сделал большой глоток вина.

– И я даже знаю, что он тебе сказал. «Ты веселился десять лет, сынок, пришло время собирать игрушки и возвращать королевство папочке». – Собеседник улыбнулся погрозил ему пальцем. – Ливий Хиббинс даже из тюрьмы держал вас за яйца, а теперь ухватит покрепче – и уж точно не отпустит. Он способен прижать всех к ногтю даже с тремя соратниками. Один из твоих ребят узнал о том, что Халиф снова здесь, рассказал остальным – и у них затряслись поджилки. Здоровая реакция, страх полезен, он свидетельствует о наличии инстинкта самосохранения. Ливий таковым не располагает, и я ему об этом говорил не раз, это его беда. А твоя беда – гордыня, дитя мое. И когда-нибудь она сведет тебя в могилу.