Халиф протянул мадам Брике позолоченный портсигар. Достав сигарету, она прикурила от зажженной им спички.
– Кто сейчас охраняет твое заведение?
– Я закрыла его на несколько дней. У меня не осталось людей для охраны, да и платить им нечем. Кое-кто из девушек попал в больницу… Гвендолен вряд ли выйдет оттуда в ближайшую неделю. – Гостья сокрушенно покачала головой. – Проклятая дикарка. Нет чтобы сидеть тихо – она просто обязана кинуться на противника с ножом, даже если это мужчина, который может прихлопнуть ее как муху. Это все индейская кровь. Если она смешивается с кровью темной эльфийки, жди беды.
Рука Ливия замерла на телефонной трубке.
– Что они с ней сделали?
– Сотрясение мозга и разбитый нос. Очень больно, но она поправится. – Жрица улыбнулась. – Я навещала ее сегодня утром. Она и до этого говорила о тебе чуть ли не каждый день, а сегодня произнесла твое имя раз двадцать, если не больше. Ждет, когда ее любимый господин снимет кожу с Фуада Талеба – желательно, посреди города, так, чтобы это видели все, и чтобы он вопил, как резаный – а потом проведет ночь в ее объятиях. Победа кажется воину особенно сладкой, если он овладел не только городом, но и женщиной.
– Не вижу ни одной причины тому, чтобы не поменять эти пункты местами и повторить первый после второго. Когда она выздоровеет, наведаюсь к вам в гости. К тому времени отыщу старого друга. Навестим вас вдвоем.
– Друзья короля – мои друзья.
Наблюдая за тем, как женщина затягивается и выпускает идеально круглые кольца дыма, Халиф поднял телефонную трубку и набрал короткий номер. Насир ответил после второго звонка.
– Тара скупила все платья в этом городе – или оставила хотя бы пару штук?
– Набрала целый ворох одежды и очень довольна, чего нельзя сказать обо мне.
– Ты должен был привыкнуть к такому, сопровождая Эоланту.
– Я не о магазинах. Позови, когда освободишься.
Ливий посмотрел на наручные часы, показывавшие начало второго после полудня.
– Можешь зайти через двадцать минут, а до этого распорядись, чтобы накрыли к обеду. Я сижу тут с шести утра и голоден, как последний черт.
– Уже иду на кухню. Еще что-нибудь?
– Да. Найди для леди Брике пару-тройку надежных охранников, поговори с каждым из них лично и объясни, что люди Фуада не должны переступать порог ее заведения. Если кто-то из них будет чересчур настойчив, можно вспороть брюхо. Вспороть брюхо, ты понял, Насир? Горло никто никому не режет и в лоб не стреляет. Я же не зверь какой-нибудь. Пусть не забывают, что Халиф не убивает людей на месте, а дает им второй шанс.
Брике, успевшая потушить сигарету в пепельнице, наблюдала за хозяином кабинета, сцепив пальцы под подбородком и неопределенно улыбаясь.
– Вспороть брюхо, – отозвался Насир. – Я понял.
– Позвони Адилю, у которого Аднан покупает вина, и попроси у него ящик золотого. Нет. Два ящика. Скажи, что я заплачу в ближайшее время, а пока он может просить о любой услуге, и я не откажу. Пусть их отвезут в заведение леди Брике.
– Боюсь, он до сих пор не расплатился с тобой за вторую жену, – рассмеялся помощник. – К слову, она успела родить ему двоих сыновей, и одного из них, первенца, он назвал в твою честь.
– Тогда передай, что я заплачу за один ящик, а второй закроет этот долг. Про оставшуюся часть мы забудем. Ах да, и еще кое-что, Насир. Распорядись, чтобы леди Гвендолен в больницу прислали букет цветов.
