Перед ним раскрылась картина, достойная стать обложкой для какой-нибудь игры в жанре пост-апокалипсиса, вроде «Фоллаута». Прямо на него пустыми глазницами окон смотрел полуразрушенный дом, рядом с которым выстроилась аллея давно сгоревших деревьев. Земля была изрыта воронками, в одной из которых пустой куколкой, из которой вылетела бабочка, торчал старый автобус.
– Я же предупреждал Вас, Сергей Петрович, что за окном будет совсем не то, что ожидаете, – раздался негромкий голос из-за спины.
Он обернулся и увидел стоящих в дверях палаты Виктора Михайловича и Владимира Игоревича. Завороженный и потрясенный пейзажем за окном Сергей даже не слышал, как они вошли.
– Что там произошло? – сдавленным голосом, как будто ему не хватало воздуха, прошептал Сергей.
– Да в общем то, что бывает, когда два человека, обладающих огромной мощью, решаются пойти до конца, надеясь, что второй отступит, – с некоторой грустью ответил ему Владимир Игоревич, – Оба они решили устроить маленькую победоносную войну. Вот только победителей после использования ядерного оружия оказалось куда меньше, чем можно было подумать изначально.
– Когда это случилось? Сколько я на самом деле пролежал без сознания?
– Сергей Петрович, я вижу, что Вы до сих пор не можете поверить в то, что мы Вам пытались объяснить. Это произошло уже давно – пятьдесят восемь лет назад. Собственно, я потому и сказал Вам с самого начала – этот мир расположен в пятидесяти восьми годах левее Вашего.
– Так, подождите. Пятьдесят восемь лет назад – это, – тут он немного задумался, считая в уме, – Это что, Карибский кризис что ли?
– Всегда приятно иметь дело с коллегой по цеху, – улыбнулся Владимир Игоревич, – Да, Вы совершенно правы. Никита Сергеевич решил проявить принципиальность, а его оппонент не отступил. Так что для этого мира совершенно не принципиален вопрос: «Кто убил Кеннеди?»
– Минуточку, минуточку, – в Сергее проснулся ученый, – Но ведь на тот момент СССР очень сильно уступал США в ядерной мощи. Это что, значит мы проиграли?
– Все проиграли. Кубе, конечно, досталось больше всего. Ну и Турции тоже. Хотя, чего греха таить, этот мир теперь скорее напоминает Салусу Секундус из мира «Дюны». Которая, кстати, в этой реальности написана, само собой не была. Как не было написано много чего другого. В каменный век человечество, конечно, не откатилось, но развитие его существенно замедлилось. Это еще повезло, что война не началась на несколько лет попозже, когда ядерные арсеналы уже стали достаточны для того, чтобы вообще все живое уничтожить.
– Тогда как в этом мире удалось открыть технологию перемещения во времени? И почему никто не предпринял ничего, чтобы исправить ту зловещую ошибку? Или это невозможно?
– О, вот тут все совсем не так просто, как кажется. Но я думаю, что об этом Вы очень скоро узнаете. Правда сначала пусть Виктор Михайлович Вас осмотрит и вынесет свой вердикт.
Доктор с доброй улыбкой подошел к Сергею Петровичу и начал свою процедуру. В этот раз его устроило все, даже показания непонятного приборчика. Он переглянулся с Владимиром Игоревичем и кивнул ему.
– Ну что же, пациент скорее жив, чем мертв. Я очень рад, что с Вами все в порядке.
– Кстати, скажите, вот эта история, про Олега, который слишком сильно скользил в четвертом измерении – это что такое?
– Это первый пациент, которого я не смог спасти, – улыбка разом сошла с лица Виктора Михайловича.
