– Уорхан – их мир? – спросил я, помедлив.
– Был их миром, – безжалостно ответила Ана. – Теперь его контролируют Инсеки.
– Какие смыслы они ищут в болоте, где живут людоеды? – удивился я.
– Это вопрос не ко мне, – Ана пнула ссохшийся труп, тот рассыпался в прах. – Мой отряд подавлял мятеж на Уорхане. Многого навидались. К примеру, пленных жниц. Одна была частично жива… Этот хмоли будет умирать еще много раз, еще много лет. Пошли, Макс.
Я посмотрел на останки хмоли.
Потом на невозмутимую стражу.
Потом представил себе Дарину.
Кивнул и пошел к стеллажам.
* * *
Мы завтракали. Стояли у купола, рядом с заваленным странным оружием столом, и ели из пластиковых судков. Можно было зайти в купол, в тепло, некоторые стражи так и поступали. Но Ана осталась снаружи, и я последовал ее примеру. Не хотелось показывать себя неженкой.
На Саельме ели два раза в день, как правило, завтракали после восхода солнца и ужинали сразу после заката. Если пересчитать на земные сутки, питание получалось восьмиразовым.
Но организмы Измененных требовали много пищи.
Что меня удивляло, так это сама еда. Вначале я ожидал какие-то рационы, вроде тех, что покупал в Комках. Но здесь питались, как в ресторане, даже на полигоне. В моем контейнере, к примеру, была очень вкусная белая рыба с не менее вкусным рисом. У стражи – здоровенный едва прожаренный стейк и немного овощей. Я уже начал привыкать к тому, что когда-то сказал Инсек: «Ни материя, ни энергия, ни пространство не являются ценностью». И все-таки такое бытовое подтверждение было неожиданным.
Значит, Инсеки или Продавцы могли бы легко накормить всю Землю? Завалить людей вкусной жратвой, дизайнерской одеждой, сложной техникой?
Умом я понимал, что ни к чему хорошему это не привело бы. Но при мысли о скудных государственных пайках, ставших роскошью автомобилях и гоняющихся за кристалликами людях меня охватывала злость.
Я ковырял вилкой рыбу – она оставалась горячей, хотя вокруг было градусов пятнадцать ниже нуля. Поглядывал на меланхолично жующую мясо стражу.
– Сколько у тебя времени? – спросила Ана.
– То есть?
– Когда тебя отправят на задание?
Я пожал плечами. Эта старшая стража мне одновременно и нравилась, и пугала, причем по одной и той же причине. Она была какая-то очень человечная, будто лишь изображала невозмутимость Измененных. В ее словах о мятежнике-хмоли я почувствовал настоящую ненависть, а сейчас Ана казалась искренне заинтересованной.
– Не знаю. Когда велят.
– Разведчики очень нужны, – сказала Ана. – Сейчас очень напряженная ситуация в системе Трисгард. Это миры розовокожих гуманоидов.
– Тэни? – уточнил я. – Такие, четырехпалые?
– Кое-что ты знаешь, – удовлетворенно сказала Ана. – Да. Они самые. Милые, умные, смертоносные. Уже год висит заявка на морфа.
– И ни одного не появилось за год? – удивился я.
– Почему же? Были двое. Видимо, кончились. – Ана отложила пустой судок, взяла кружку из толстого пластика. От кружки шел пар. – Боюсь, тебя направят на Трисгард, и очень быстро.
– Таково Изменение… – пробормотал я. Тоже взял кружку. Очень хотелось кофе, но кофе тут не пили. Мне досталось какао – самый похожий на кофе напиток, какой нашелся.
– Да ты дурак, Макс. Без хорошей подготовки не выдержишь внедрения, – Ана отхлебнула свой чай – или что там у нее было. – Хватит бормотать про Изменение, великую благодарность Инсекам и нашу великую миссию. Мы пушечное мясо.
