Метафизика. 2024 - страница 32

В третьей части текста обсуждается сложность определения первых принципов и элементов в философии. Аристотель указывает на трудности в выборе между родами и первичными составляющими вещей, приводя пример с членораздельными звуками, где элементами считаются их первичные части. Также рассматриваются мнения различных философов, таких как Эмпедокл, который утверждает, что элементы, такие как огонь и вода, являются составными частями вещей, но не описывает их как роды. В заключение, подчеркивается необходимость исследования природы вещей для более глубокого понимания.

***

Помимо того, что в отношении этих вопросов трудно изложить истину, по поводу первых принципов довольно трудно сказать, следует ли брать в качестве элементов и принципов именно роды или, скорее, первичные составляющие вещи; напр. именно первичные части, из которых состоят все членораздельные звуки, считаются элементами и принципами членораздельного звука, а не общий род – членораздельный звук; при этом мы называем «элементами» те геометрические предложения, доказательства которых подразумеваются в доказательствах остальных, либо всех, либо большинства. Далее, как те, кто говорит, что существует несколько элементов телесных вещей, так и те, кто говорит, что существует один, говорят, что части, из которых состоят тела, являются принципами, например, Эмпедокл говорит, что огонь и вода и промежуточные между ними элементы являются составными частями вещей, но не описывает их как роды существующих вещей. Кроме того, если мы хотим исследовать природу чего-либо другого, мы исследуем части, из которых состоит, например, кровать, и то, как они соединены вместе, и тогда мы узнаем ее природу. Если судить по этим аргументам, то принципы вещей не должны быть родами; но поскольку мы знаем каждую вещь по ее определению, а роды являются принципами или отправными точками определений, то роды должны быть также принципами определяемых вещей. И если получить знание о вещах означает получить знание о видах, в соответствии с которыми они названы, то роды, по крайней мере, являются отправными точками видов. И некоторые из тех, кто говорит, что единство и бытие, или великое и малое, являются элементами вещей, по-видимому, рассматривают их как роды. Но, опять же, нельзя описывать принципы обоими способами. Ибо формула сущности одна, а определение через роды будет отличаться от того, в котором говорится о составных частях вещи.

Кроме того, даже если роды в высшей степени являются принципами, то следует ли считать принципами первые из родов или те, которые напрямую приписываются индивидам? Это также допускает спор. Ведь если всеобщее всегда больше принципа, то, очевидно, самые верхние из родов – это принципы, ибо они предицируются всем вещам. Значит, принципов вещей будет столько же, сколько первичных родов, так что и бытие, и единство будут принципами и субстанциями, ибо они более всего предицируются всем вещам. Но невозможно, чтобы ни единство, ни бытие были родом вещей; ибо отличительные признаки любого рода должны каждый из них и иметь бытие, и быть единым, но невозможно, чтобы род был предикатом отличительных признаков, взятых отдельно от видов (так же как и виды рода были бы предикатом собственных отличительных признаков рода); так что если единство или бытие – это род, то ни один отличительный признак не будет ни единым, ни имеющим бытие. Но если единство и бытие не являются родами, то они не будут и принципами, если роды – это принципы. Кроме того, промежуточные классы, понятия которых включают отличительные признаки, по этой теории будут родами, вплоть до индивидов; но, как это и происходит, одни считаются родами, а другие – нет. Кроме того, различные элементы являются принципами в еще большей степени, чем роды; а если они также являются принципами, то получается практически бесконечное число принципов, особенно если мы предположим, что высший род является принципом. -Но опять же, если единство имеет скорее характер принципа, а неделимое едино, и все неделимое таково либо по количеству, либо по виду, и то, что таково по виду, предшествует делимому, а роды делимы на виды (ведь человек не является родом отдельных людей), то то, что предицируется непосредственно индивидам, будет иметь больше единства. -Далее, в случае вещей, в которых присутствует различие предшествующего и последующего, то, что предицируется этим вещам, не может быть чем-то отдельным от них; например, если два – первое из чисел, то не будет числа отдельно от видов чисел; и точно так же не будет фигуры отдельно от видов фигур; и если роды этих вещей не существуют отдельно от видов, то едва ли будут существовать и роды других вещей; ведь роды этих вещей считаются существующими, если они существуют. Но в неделимых видах один член не является предшествующим, а другой – последующим.