Кира пришёл к огранщику с вопросом, возможна ли обычная операция на крупных камнях. Тот задумался, зная, что с крупными камнями могут быть проблемы – их более внимательно смотрят. Но, видимо, у него тоже началось головокружение от успеха, и он через пару дней согласился. Спустя месяц Кира вёз «дорогостоящий» комплект заказчику в Армению.
Заказчик – директор трикотажной фабрики, который собирался презентовать комплект какому-то крупному чиновнику из ОБХСС в качестве подарка на свадьбу его дочери, выходившей замуж за сына ещё более высокого начальника министерства лёгкой промышленности. Достойный свадебный подарок был просто необходим. В этой цепочке все очень деловые и занятые люди. К тому же сроки поджимали – никому не пришло в голову проверить изделия.
Гром грянул через несколько месяцев. Молодая жена отдала кольцо для переделки на ювелирный завод. Там кто-то заподозрил неладное, провели серьёзную экспертизу, и «бриллианты» превратились в то, чем, собственно, они и были с самого начала – в банальные стекляшки. Трикотажную фабрику начали трясти с проверками по приказу покровителя из ОБХСС, а сам покровитель готов был сквозь землю провалиться из-за страшного, катастрофического позора перед новыми именитыми родственниками.
Киру подняли прямо с постели. Нет, не бравые милиционеры. Двое в чёрных кожаных куртках, что было гораздо опаснее. С ментами Кира бы договорился, а с этими… Они по-русски даже с трудом понимали. Просто имбецилы: деньги давай, и весь разговор. Сумма внушительная: три цены комплекта.
Как обычно, денег у Киры не было. Его посадили в чёрную «Волгу», приставив к боку острый ножичек, и весь день катали по знакомым, у которых Кира пытался частями добыть искомую сумму. Занятие казалось невыполнимым. К концу дня подвели итоги. Кое-что удалось чуть ли не силой выжать из родителей; конфисковать с помощью тех же гастролёров у подельников; выпросить у подружек, взяв их на жалость; обманом получить предоплату под заказы на шмотки – но всё это не делало и половины требуемой суммы.
К удивлению Киры, его отпустили, сказав напоследок: «Ты нам должен, копи». Ему просто давали возможность заработать. Потом вылавливали ещё несколько раз в течение года, история повторялась. Кира пытался скрываться, сдал в аренду свою квартиру, жил у друзей и подружек в разных районах Москвы и ближнего Подмосковья, но его неизменно находили. Он проклял всё: и афериста-огранщика, втянувшего его в авантюру, и себя-неудачника, а заодно и всех армян, живущих на Земле. При слове «Ереван» его мелко потряхивало.
На этот раз вымогатели действовали по-другому: за ним повсюду следили какие-то люди. Появлялись то дома, то прямо у стойки бара в «Можайском». Поначалу просто предупреждали, что им доподлинно известно о его делах с Косым, и требовали деньги, которые тот якобы хранил у Киры.
Кира не спал ночами, не выключал свет – ему везде мерещились типы в тёмных очках и с пистолетами в руках. Ящер и Трифонов помочь не могли, но быстро поняли, что его нужно срочно прятать. Кира в спешном порядке уволился из бара по собственному желанию, и Ящер, посадив его в машину, взятую у приятеля, отвёз в Минск. Там за небольшую плату снял ему квартиру и со словами: «Сиди здесь, пока не позовём» уехал обратно в Москву.
