Метафизика опыта. Книга II. Позитивная наука - страница 4

Анализ книги I. показал нам природу опыта, из которого складывается наша концепция реального мира людей и вещей, действий и событий, и с помощью которого, как доступного в любой момент доказательства, проверяется ее истинность. Он открыл нам мир, или объективную панораму, реальных объектов, о которых мы думаем, состоящую из двух классов реальных существ, кратко названных Материя и Существующее сознание, в отличие от объективной мысли, или (психологически) субъективной панорамы, с помощью которой мы представляем или думаем о нем. И в рамках первого, или мира реальных экзистентов, он еще глубже выявил различие, которое отделяет экзистенты, являющиеся одновременно реальными условиями и обусловленностями, от экзистентов, являющихся только реальными обусловленностями. Таким образом, здравая концепция вселенной, в которой мы живем, если говорить о ней в целом или в ее главных очертаниях, сразу же объясняется и оправдывается. И следующая задача, которая стоит перед нами, – это проследить за концепцией мира реальных условий, реалий реальной панорамы, которую мы получили в результате этого анализа, и посмотреть, как к ней относились и относятся те, кто взял ее в качестве исходных данных и исследовал ее с максимально достижимой точностью наблюдения, эксперимента и мышления. Я имею в виду, конечно, методы, концепции и результаты Позитивной науки.

Цель науки, как я полагаю, состоит в следующем: приобрести наглядное и точное знание о ходе природы и входящих в нее однородностях, частично с помощью концептуального анализа, подобного тому, что описан и показан в предыдущей книге, и частично с помощью вспомогательных методов. При этом подразумевается, что знание чисто исторической последовательности событий в ходе развития природы, даже если предположить, что оно может быть полностью достигнуто, не является ни всей, ни даже главной целью науки. Она, несомненно, входит в число ее целей, как цель, которая может быть достигнута путем построения результатов, полученных в различных аналитических отделах науки, предполагая, что они в достаточной степени исчерпывают факты, изучаемые каждым из них. Не то чтобы абсолютное начало или абсолютный конец всемирной истории были бы тогда достижимы. Некое реальное состояние, для нас недоступное, всегда должно предполагаться существовавшим в действительности, до какого бы состояния Материи мы ни имели основания считать его самым ранним из позитивно мыслимых. И точно так же в отношении будущего. Я имею в виду, что, какое бы состояние Материи мы ни считали тем, в котором завершится всемирная история, за ним должно следовать какое-то реальное существование или существования, недоступные нам, но обусловленные либо теми существованиями, которые составляют реальные условия материального мира, либо ими вместе с обусловленным ими миром. Таким образом, если мы представляем себе цель науки, достигаемую исчерпывающим знанием всемирной истории от начала до конца, мы тем самым представляем себе саму всемирную историю как часть более крупного целого, которое ускользает от нашего понимания. Но это, как я уже говорил, лишь одна из целей науки в целом. Основная работа науки ведется по отделам, а они делятся и подразделяются с неограниченной мелкостью. И здесь целью является не история, а право. Общие факты, единообразие или законы – вот что ищет всякая наука; эти три термина одинаково означают, что сходные реальные условия сопровождаются или следуют за сходными условиями, независимо от того, где, когда и как часто эти условия могут встречаться во всей мировой истории или курсе природы. То, что общие факты, единообразие или законы в этом значении терминов обнаруживаются повсеместно, какие бы конкретные факты ни подвергались исследованию, известно как закон единообразия в природе. В этом всеобъемлющем смысле, в котором он охватывает все конкретные однородности как случаи, он является идеальным законом или ожиданием, которое все еще ожидает своего полного подтверждения прогрессивными результатами науки. В то же время это не просто гипотеза, которая может оказаться ложной при проверке опытом, поскольку это единственное ожидание, касающееся фактов, которое мы можем сформулировать в мыслях; отрицание его несовместимо с мыслью о любом реально существующем объекте, или, что то же самое, его противоположность, совершенный Хаос, абсолютно немыслим. Отсюда очевидно, что закон единообразия, выраженный как закон реальной обусловленности, имеет свои основания в анализе реальных объектов, во-первых, как объектов восприятия во времени и пространстве, а во-вторых, как объектов сравнения, классификации и рассуждения, посредством которых они концептуализируются и подводятся под значение общих терминов, причем все эти термины являются выражением концепций, возникающих в процессах целенаправленного внимания к перцептивным данным. Простейший случай сходства между восприятиями является, таким образом, случаем универсального Единообразия Природы, продолжением и развитием которого является закон Единообразия как закон реальной обусловленности. Поэтому, когда мы не можем подтвердить его в каком-либо конкретном случае, или, другими словами, показать этот случай как его проявление, мы вынуждены говорить не о том, что закон неприменим к фактам, а о том, что наше нынешнее знакомство с фактами несовершенно.