Метафизика опыта. Книга IV. Исцеляющая Вселенная - страница 39

Разлад между этими тенденциями приводит к гибели всей высшей жизни, так же как разлад в возможностях и функционировании телесных сил и органов чувственного восприятия приводит к гибели животного организма. Но из всех тенденций, составляющих субстрат высшей нравственной жизни, наиболее глубоко укоренившейся и постоянной (хотя и не самой навязчивой) является тенденция к сохранению и укреплению органического единства всей группы, тенденция, проявляющаяся как коренное стремление к познанию и подчинению суждениям совести. Именно эта тенденция в долгосрочной перспективе обладает наибольшей силой. Прямой восходящий рост характера – вот цель, к которой стремятся волевые усилия, сознательно принимающие это коренное стремление. Отсюда вытекает чрезвычайная важность и интересность великой проблемы анализа характера, которая сейчас так широко привлекает внимание психологов.

Здесь, однако, следует отметить, – и этот момент является одним из самых тонких и, следовательно, вероятным источником большой путаницы в этической теории, – что самоконтроль, рассматриваемый как желаемая цель, которая определяет воление, то самое корневое воление, которое известно как происхождение и основная пружина Совести, не является оправданием воления, которое он определяет, или Совести как зависящей от него. Оправдание – это факт, полностью находящийся в пределах самосознания, идея, принадлежащая процессу-содержанию одного лишь самосознания. Как и «реальное условие», оправдание не встречается в форме оправдания в реально существующем ходе природы. Именно бессознательный фактор, или составной элемент, рассматриваемого желания и воления, – тот реально обусловливающий процесс, от которого зависит воление самоконтроля, в той мере, в какой оно является способом сознания, – является порождающим и поддерживающим агентством в Совести. И поэтому то, чем Совесть обязана этому бессознательному фактору, – это ее фактическое существование и эффективность как Совести, а не моральная обоснованность или оправданность ее суждений или ее Критерия, когда, в ходе естественного развития организма, который является ее Субъектом, она появилась как отдельный способ сознания, зависящий от отдельной мозговой функции Субъекта. Воление – это механизм всех сознательно избирательных действий, а значит, и Совести; но моральная обоснованность суждений Совести, в отличие от их фактического существования, не вытекает из этого фактического механизма. Мы можем не более приостановить действительность суждений Совести, чем мы приостанавливаем истинность восприятий вообще, на основании контингентного факта существования субъекта. Суждения совести, как и непосредственные восприятия чувств, принадлежат к природе сознания как знания, хотя и обусловлены своим существованием реальными объектами, существование которых предполагается на основании этого знания. Следовательно, идея самоконтроля, которой определяется воля, поддерживающая осуществление Совести, обязана своей моральной обоснованностью Совести, а не наоборот.

Сознательные акты самокритики и самоконтроля, как и сознательные акты самосохранения и самозащиты, являются волевыми актами, которые в конечном счете могут быть отнесены к инстинктивным действиям, укорененным в конституции организма, которые не обязательно и изначально сопровождаются сознанием. Когда эти инстинктивные действия, после того как над ними нависло сознание, проявляются как волевые, виды целей, на которые они направлены и которые определяют их природу как волевых, уже определены, будучи вовлечены в их инстинктивный и досознательный режим или стадию существования. Сознательные и волевые акты, такие как самокритика, самоконтроль и самосохранение, являются, таким образом, необходимостью природы и конституции человеческих субъектов; и оправдание волевых актов является идеей, лишенной смысла, пока волевые акты критики и контроля действий субъекта не займут отдельное место по сравнению с волевыми актами того же субъекта по мотивам другого рода, которые имеют аналогичное происхождение.