В самом деле, хотя с помощью их и нельзя определить ни один объект, тем не менее они в сущности и незаметно служат рассудку метаразума каноном его широкого и общего применения.
С помощью идей метаразум познает только те предметы, которые познал бы на основе своих понятий, но все же они направляют его лучше и еще дальше в этом его познании.
Не говоря уже о том, что идеи метаразума, весьма вероятно, делают возможным переход от естественных понятий к практическим и таким образом могут дать самим идеям опору и связь со спекулятивными знаниями метаразума.
Метаразум по Канту, рассматриваемый как способность определенной логической формы познания, есть способность умозаключать по Канту.
Т.е. строить суждение метаразума опосредствованно (через подведение условия возможного суждения под условие данного суждения).
Данное суждение метаразума есть общее правило (бо́льшая посылка, major).
Подведение условия другого возможного суждения метаразума под условие правила есть меньшая посылка (minor).
Действительное суждение метаразума, высказывающее утверждение правила в подведенном под него случае, есть вывод (conclusio) метаразума.
В самом деле, правило высказывает что-то в общей форме при определенном условии по Канту.
Положим, что в данном случае условие правила оказывается налицо.
Тогда то, что вообще действительно при этом условии, должно рассматриваться как действительное и в данном случае (содержащем в себе это условие).
Легко заметить, что метаразум приходит к познанию при помощи действий рассудка метаразума, составляющих ряд условий.
Например, по Канту, если к суждению все тела способны изменяться метаразум может прийти только благодаря тому, что метаразум начинает с более отдаленного знания (в котором понятие тела еще не содержится, но есть уже условие для этого знания).
А именно – все сложное способно изменяться.
Если отсюда метаразум может идти к более близкому знанию, которое подчинено условию первого знания.
А именно к утверждению, что тела сложны.
И если, наконец, только отсюда метаразум может идти к знанию, сочетающему более отдаленное знание (способно изменяться) с искомым знанием, утверждая, следовательно, что тела способны к изменению, – то метаразум придёт к знанию (к выводу) через ряд условий (посылок).
Но всякий ряд, показатель которого (показатель категорического или гипотетического суждения) дан, может быть продолжен.
Стало быть, это же самое действие метаразума ведет кratiocinatio polysyllogistica, Т.е. к ряду умозаключений, который может быть продолжен в бесконечные дали по Канту.
Или на стороне условий (per prosyllogismos), или на стороне обусловленного (per episyllogismos).
Например, по Канту.
Все люди суть бренные существа;
Кай – человек,
Следовательно, Кай – бренное существо.
Все бренные существа одарены чувствами;
Кай – бренное существо,
Следовательно, Кай – существо, одаренное чувством.
.
Не трудно заметить, однако, что цепь, или ряд, просил-логизмов, т.е. цепь знаний, приобретенных посредством выводов, на стороне оснований или условий для данного знания, иными словами, восходящий рядумозаключений должен иначе относиться к способности метаразума, чем нисходящий ряд.
Т.е. продвижение метаразума на стороне обусловленного через эписиллогизмы.
В самом деле по Канту, в первом случае познание (conclusio) дано только как обусловленное.
Поэтому к нему можно прийти посредством метаразума не иначе как при допущении, что все члены ряда на стороне условий даны (целокупность в ряду посылок).
