– Да. Много смертей повидала. Позавчера только похоронили бабушку с раком желудка. Началось внутреннее кровотечение и не успели спасти.
– Лиля не говорила.
– Девочка отходчивая. Уже привыкла. Даже со своей смертью смирилась.
– Ей действительно всего лишь 13?
– Да.
Назар много хотел сказать, но понимал, насколько в словах нет смысла.
– Ей и Алексеевне прописаны наркотики с химиотерапией, которая проводится по вторникам и четвергам. А из препаратов: девочке мы даем Феназепама половину дозы, а бабушке наоборот двойную. При сильных болях используем Морфин.
– Часто бывают такие боли?
– У бабушки практически каждый вечер. Но уколами в основном пока буду заниматься я, а ты пока запоминай. Сейчас в процедурной покажу что где находится.
Через час Назар знал обстановку процедурной. Елена показала как менять капельницы, мерить давление и делать элементарные уколы.
– В вену научишься со временем, – заверила она.
Они вместе заполняли бумаги, а потом Назару было доверено первое самостоятельное дежурство. Решил начать с дедушки. Он подошёл к его койке, пока тот лежал, читая газету.
– Можно ваше давление померить.
Ворчун никак не среагировал, делая вид, что парня не существует.
– Давайте померяем.
– Не надо, – злобно огрызнулся тот.
Назар растерялся.
– А если высокое?
– Я мерил, в норме. Иди на других учись.
Старик всем видом показывал, что больше не скажет ни слова. Назару ничего не оставалось, как оставить его и пойти дальше.
Он зашел в двухместную палату, где лежали две бабушки. Обе не желали принимать пищу, их порции так и остались стоять на тумбочке. Парень подошёл к Соне. По запаху стало понятно, что она испражнилась. Рот так и оставался открытым, издающим стонущие звуки.
– Придется вам немножко потерпеть, – пробубнил Назар.
Он перевернул медленно её набок и увидел что пролежни на ягодицах начали кровоточить. Парень сходил за Хлоргексидином, стерильными салфетками и тщательно обработал раны. Вторая бабушка безэмоционально наблюдала за манипуляциями. Юноша поменял памперс и еле справился с заменой белья.
– Вот видите и гимнастикой с вами позанимались, – с глубокой одышкой закончил медработник.
Теперь женщина лежала по центру и выглядела чище. Стон не прекращался. По её пересохшим губам Назар решил, что она хочет пить. Пришлось намочить салфетку и аккуратно смочить ротовую полость, так как глотками воды она могла подавиться. Затем медбрат направился к соседней койке.
– Давайте поедим! – первые минут десять он пробовал до Никитичны докричаться, следующие двадцать уговаривал её взять ложку с кашей в рот.
Бабушка то бессмысленно смотрела на парня своими пустыми глазами, то просто их устало закрывала. Один раз удалось открыть рот. Правда, затем содержимое ложки вывалилось на подушку. Парень вытер кашу и предложил пациентке попить через трубочку компот. На это она согласилась. Выпила целых пол стакана.
– Не старайся, – раздался голос в дверях, пока Назар стоял на корточках возле койки, – она очень привередливая к еде.
Это оказалась Лиля. Девочка стояла на пороге, пряча руки за спиной.
– Я уже понял, – усмехнулся Назар и сдался окончательно.
– Я тут тебе кое-что принесла, – девочка зашла в палату и протянула подарок, который так усердно прятала.
Им являлся тот самый рисунок коалы, только уже доработанный и разукрашенный.
– Ничего себе! Очень красиво!
– Может, когда-нибудь привезешь мне с Австралии, – покраснел ребёнок.
