Метель мела - страница 21

***

Денис Альбертович находился в подвале дворца господина Синицына. Через некоторое время к нему ещё и соседа привели. Теперь все были в сборе.

– Виталик, у меня душа болит, что они сделали с моей дочерью, с моей маленькой девочкой…

– Дядя Денис, мы найдём выход, не переживайте. Я надеюсь, с Сашей всё хорошо. Давайте лучше подумаем, как всё исправить. Я так понимаю, что свою фирму и имущество Вы на него переписывать не собираетесь.

Отец Александры одарил его таким взглядом, что лучше бы он, пожалуй, молчал.

– Кто он такой, чтобы я ему подарил всё то, что нажито непосильным трудом? Ну, допустим, компанию я отдал бы ему ради того, чтобы спасти свою дочь. Но всё остальное – это как-то слишком, – усмехнулся Денис Альбертович и отвернулся в сторону.

– Может, извиниться перед ним? – предложил новую идею Виталик, которая посетила его мозг.

– Ага, сию минуту. Бегу и тапочки теряю. Ты в своём уме такое мне предлагать?!

– Да я хоть что-то предлагаю, – огрызнулся Виталик.

– Извини, – смягчил тон Денис Альбертович. – Но я к этой гниде на поклон не пойду, лично я ему ничего не сделал и, насколько помню, это он всем пакостил. Он в себе не уверен, поэтому, если кто-нибудь смеялся или шептался, ему всегда казалось, что это о нём. Будто бы людям и поговорить, и пошутить больше не о чем, как об этом ничтожестве.

Сплюнув на пол, он закончил свою пламенную речь.

***

Прошли сутки. Александре было душно. Она была готова свалиться в обморок. И пока силы до конца её не покинули, она решила, что если сейчас ничего не сделает, то уже точно никогда. Собрав волю в кулак, девушка заорала так громко, что сама испугалась своего голоса:

– Помогите. Кто-нибудь! Помогите! А-а-а!

Испустив последний звук, она уронила голову на грудь, слёзы лились по бледному, грязному лицу. Было горько и обидно. Саша снова мыслями окунулась в детство, где была маленькой папиной девочкой, когда по щелчку пальцев все возле неё начинали скакать.

– Папа, папочка, я здесь. Папа, помоги мне, – плакала она. – Папа.

Ей было страшно. Страшно умереть здесь. Вдоволь наплакавшись, она запрокинула голову назад, пытаясь через щель вдохнуть ледяной воздух. Но этого самого воздуха было ничтожно мало. Через некоторое время послышалось шарканье, неблизко, но оно было явным. «Надеюсь, это не слуховые галлюцинации и не молодчики Синицына». Затухшая искра надежды вновь зажглась в ней. Шаги приближались. О нет! Пару раз будущий спаситель ударил по двери. И та, наконец, поддалась. Девушка издала громкий стон, снова привлекая внимание. Избавившись от мешка с её головы, она увидела перед собой, как ей привиделось в темноте, Пашу. Но это был не он. Это был бездомный, обычный человек, без крыши над головой, который искал укрытие в этой тёмной и морозной ночи.

– Помогите, пожалуйста… Развяжите меня, прошу вас, – дрожа, прошептала она незнакомцу.

– Сейчас, потерпи. Кто тебя так, и как ты здесь оказалась, за какие такие заслуги? – спросил незнакомец.

– Просто оказалась не в том месте и не в то время. Скажите, где мы находимся, мы за городом?

– Да, – коротко отозвался бездомный, развязав Александру, и следом посоветовал ей бежать и не оглядываться. Места здесь глухие и безлюдные, мало ли что. Порывшись в карманах и найдя крупные купюры, она отблагодарила незнакомца и кинулась прочь. Онемевшие ноги не слушались и несли её куда глаза глядят, она бежала как пьяная, сил не осталось. Снег хрустел под кроссовками и сиял, как тысячи звёзд. Спрятавшись за деревом, отдышавшись, она обернулась, чтобы посмотреть на то место, в котором её держали. Это было старое, заброшенное здание бывшего склада, и, видимо, областного, так как поблизости, кроме леса и фонарей, ничего не было. Лицо щипало от холода. Телефон разбит, батарейка села. «Ладно, делать нечего… Буду идти, пока не выйду на дорогу». Спотыкаясь от бессилия, девушка почти ползком вылезла из леса. Завидев вдалеке фары, она пригнулась, перепугавшись, что это могли ехать за ней. Как только машина скрылась за поворотом, Саша собрала силы в кулак, представляя, что бежит марафон и не должна проиграть. Должна добраться до финиша во что бы то ни стало.