Я обожал ее юмор и сейчас он поднял мне настроение. Но это ни шло ни в какое сравнение с тем триумфом, который я испытал, когда увидел с последних ступенек за окном летнюю ночь.
Жена еще ничего не видела и послушно держалась на моих руках. Лишь когда я поднес ее к распахнутому в лето окну, за которым над листьями яблони ярко светила долька луны и пели ночные птицы, она замерла. Я внимательно смотрел на ее, освещаемое луной и редкими уличными фонарями, лицо. Но, все равно, неожиданно для меня, ее шея обмякла и голова с тихим стоном склонилась на бок.
Быстро, но бережно, положив ее в кресло, стоящее рядом, я кинулся на первый этаж, и чуть не растянувшись на лестнице, прибежал на кухню. Там я налил в чашку воды из электрочайника, которую кипятил днем. Вода хоть и не успела замерзнуть, но была уже очень холодной. Наполнив чашку, я быстро поднялся наверх, боясь ее расплескать, и обильно промочил Тане лицо. Тяжело вздохнув она пришла в себя, и, осмотрев недоуменным взглядом комнату, остановила взгляд на мне. Потом, дернувшись, испуганно обернулась на окно. Листья яблони тихо шелестели от легкого ночного ветерка, давая понять, что это не сон.
– Это безумие… Так это все правда? – наконец, овладела собой жена.
Я, глупо улыбнувшись, пожал плечами. Она приподнялась на руках и попросила придвинуть кресло к окну. Потом, глядя на такую знакомую летнюю улицу, пожелала услышать мой рассказ заново со всеми подробностями. Я терпеливо, пытаясь не упустить ни одной детали, заново рассказал все, что со мной тут происходило.
И на этот раз она поверила мне, поверила полностью, хоть по ее глазам было видно, какая внутри нее шла борьба.
– Значит, ты не стал прыгать туда, только потому, что не захотел оставлять меня в этом феврале или тебе еще что-то мешало?
– Все, что мне нужно отсюда с собой забрать, это только ты. Я не хочу туда без тебя. Именно без тебя – Тани, которую я знаю.
– Но мы потеряем все, что приобрели за последние полгода. Например, твой новый «Фольксваген», – сказала жена.
– Ты серьезно полагаешь, что потеря машины меня остановит? Куплю заново, если созрею, – сказал я.
Она мне очень нежно улыбнулась, но потом вдруг на ее лице появилось сомнение.
– А ты уверен, что оказавшись с той стороны окна, я встану на ноги?
Вместо ответа я взял с полки книгу Дюмы «Дама с камелиями» и, откинув твердую обложку, вырвал с корнем все страницы. Жена тихо вскрикнула. Держа в одной руке и оторванную обложку, и пачку страниц с полоской марли на торце, я высунул руку с книгой в окно. Для эффектности фокуса я перехватил книгу за уголок обложки – страницы с тихим шелестом раскрылись и повисли на прочном переплете, как ни в чем не бывало. Жена изумленно смотрела на мою руку и когда увидела снова целую книгу, открыла рот.
– Ты не просто встанешь на ноги – мы вернем нашу счастливую жизнь! Ты снова пойдешь на свою любимую работу! Все будет, как до того несчастного случая. И мы все сделаем для того, чтобы снова не допустить его!
И тут я увидел в ее глазах тот огонек, который очень ценил. Он означал, что с этого момента она становится моей командой. Значит, она вместе со мной возьмется за решение этого ребуса.
Мы сели друг напротив друга, как обычно любили сидеть, и пытались найти то, что могло бы нас предупредить в прошлом о сентябрьском событии. Таня бормотала себе под нос, а я пошел на кухню заварить кофе – длительный и тяжелый день давал о себе знать.
