Я позволил Лестрейду приписать все заслуги в раскрытии этого дела себе; в результате после ареста ноттинг-хиллской шайки охотников за драгоценностями, которая уже успела получить известность, его позиции в Скотленд-Ярде заметно упрочились. Что до самих злоумышленников, всех их судили и приговорили к разным срокам заключения. Самый суровый приговор заслужил Джордж Бартлет (вы, верно, уже поняли, что именно он был зачинщиком и главой шайки), самый мягкий – Джонсон, поскольку он не принимал участия в самом налете, а только прятал у себя украденные драгоценности. Мне кажется, его гибель в Пентонвильской тюрьме стала слишком жестокой расплатой за былые прегрешения, ведь он не был закоренелым негодяем, просто-напросто сбился с верного пути.
По-видимому, безвременная смерть Бледнолицего Джонсона искренне опечалила Холмса. Мне редко доводилось видеть, чтобы он выказывал сочувствие не то что представителям уголовной среды, но даже своим клиентам[26].
– Кстати, Уотсон, – добавил он резким тоном, словно больше не желая проявлять слабость, – я предпочел бы, чтобы вы никогда не публиковали отчет об этом деле.
Холмс не объяснил, чем вызвано это требование, и, взглянув на его замкнутый, повелительный профиль, я не решился его расспрашивать. Могу только догадываться о его мотивах, но внутреннее чувство подсказывает мне, что, запретив обнародовать эту историю, он заботился скорее о Бледнолицем Джонсоне, а не о себе. Холмс пожелал, чтобы память о несчастном маленьком хромце, с которым судьба всю жизнь, до самой смерти, обходилась столь немилосердно, ничем не омрачалась, и я подчинился его велению. Посему отчет об этом деле будет храниться в моих бумагах, среди рукописей, которые по той или иной причине не будут опубликованы никогда.
Это необычное дело попало к моему старому другу Шерлоку Холмсу незадолго до того, как он столкнулся со странным случаем греческого переводчика мистера Мэласа[27]. Брат Холмса, Майкрофт[28], сыграл в нем столь же существенную роль, как и в деле Мэласа, хотя я узнал об этом только после завершения расследования.
Это дело, подобно многим, началось с письма от потенциального клиента. Автор письма, мистер Эдвард Мэйтленд, просил позволения встретиться с Холмсом на следующее утро, чтобы обсудить некую проблему, которую он назвал «вопросом жизни и смерти». Однако никаких подробностей он не сообщил, и нам оставалось только гадать, какого свойства был этот самый вопрос.
– По моему опыту, понятия о серьезности положения у разных людей порой весьма различаются, – философски заметил Холмс. – Помнится, как-то меня попросили разыскать пропавшую собачонку одной известной актрисы, чье имя частенько мелькает в колонке светских сплетен. Это был кинг-чарльз-спаниель по кличке Тихоня.
– И вы его разыскали, Холмс? – спросил я. Меня немало повеселило, что моему старому другу, гордившемуся тем, что он единственный частный сыщик-консультант в мире, навязали такое пустячное поручение.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
