Звезды собирали странное скопление, походящеё на бесформенную кляксу, и Джеки, невольно поставив пару следов своей крови на карте, уже не заботясь об отношениях с Джеймсом.
После того, как на меньшей части карты остались кровавые пятна, Джеки, не отрываясь от карты, крикнула Диане:
– Давай, буди его.
Диана резко встрепенулась, кажется осознав, что о ней наконец вспомнили, и дернула рукав рубашки Джеймса, обнажив его руку. Джеки с заметной скукой смотрела, как Диана подрагивающими ладонями водит по кисти Джеймса большим пальцем, но в итоге приложила пальцы к шее, прижимая ладонь к горлу.
– Так у него пульса нет, – сказала Диана, медленно убирая руку и стискивая ею ткань собственного платья, – Он мертв…
Джеки почувствовала, как в голову что-то ударило. Она свела брови, оглядев силуэт Джеймса.
– Ты уверена?
Но Диана уже её не слушала, её дыхание заметно сбилось, и она, присев на траву, коснулась ладонью трупа и тут же отдернула ладонь.
– Это всё ты виновата! – резко вырвалось у неё на Джеки, и она от неожиданности вздрогнула, – Я из-за тебя человека убила.
Больше она не могла говорить, глаза у неё обеспокоенно слезились, и Диана, уперев взгляд в траву, быстро встала и на исходе сил ушла за повозку, к все еще горевшему костру.
Расцветало, Джеки, не двигаясь, рассеянно моргала. Она подползла к Джеймсу и потрясла его за плечо:
– Что?
Диана не ответила.
Джеки коснулась ладонью груди Джеймса, еще теплая. Мешковатая рубашка несвойственно скомкалась, волосы растрепались.
Губы стянулись в бледную тонкую полосу, пальцы рук уже начали остывать и холодели.
Джеки коснулась пальцем его века и тут же отдернула ладонь, с испугом замерев на месте. Глубокий вдох. Рука опять тянется к веку и на этот раз поднимает его, долго рассматривая, как безжизненный зрачок смотрит на неё. Жутко.
Джеки пыталась наконец убрать пальцы от глаза Джеймса, но они словно намертво прилипли и запрещали перестать панически разглядывать, как пустой зрачок в упор смотрит на неё.
Наконец отдернув ладонь от Джеймса, Джеки отползла назад и почувствовала непривычную сжатость внутри. Больше часа она сидела неподвижно, наблюдая за безжизненным телом Джеймса под всхлипы Дианы, которая все не могла успокоиться.
Не вкуса свободы, ни вкуса спокойства, вообще никакого вкуса не было. Только странная пустота. И еще непонимание, долгое и мучительное непонимание…
Диана спокойно клала ветки в костер и временами поправляла наброшенное на плечи Джеки её пальто.
Тело Джеймса осталось нетронутым, на утреннем солнце он выглядел еще более помятым. Джеки не смотрела на него, а когда все-таки её взгляд мельком хватался за тело, лежащее на высокой траве, которая доставала Джеймсу до щек, то морщилась, не зная, от отвращения или такого странного сочувствия.
– Джеки, ну скажи хоть что-нибудь, – Диана рвано выдохнула, поставив локоть на скрещенные бедра, она ожидающе посмотрела на Джеки, невесомо поставила подбородок на тыльную сторону ладони, – Пожалуйста, не переживай только.
А Джеки не переживала, она просто не слышала Диану, не чувствовала теплоты её рук, в целом позабыла о её существовании. Она просто до сих пор не могла осознать, что произошло, в голове мелькали какие-то странные картины то большого черного зрачка Джеймса, который пристально смотрит на неё, то безжизненных бледных губ, то кровавой раны на затылке и струю засохшей крови, тянувшуюся по шее и рубашке.
