Данилевский признает наличие законов истории, и ниже я буду говорить об этом. Однако это не означает предопределенности исторического процесса ни в каком смысле. Такие законы предопределяют лишь процесс рождения результатов свободной деятельности субъектов исторического процесса, однако они не предопределяют саму свободную деятельность этих субъектов. Но дело даже не только в этом. Физические законы никогда не могут предопределить, будет ли матч интересен и важен для нас. Футболисты могут играть более или менее искусно, но это различие никак не вытекает из физических законов, управляющих полетом мяча.
Это – еще одна очень важная мысль Данилевского. Ее можно сформулировать так: законы истории не предопределяют ее ход, однако их знание помогает нам понять, что случится в результате свободной деятельности субъектов истории. Возьмем для примера законы Ньютона, которые описывают движение твердых тел, например бильярдных шаров или мячей. Это абсолютные законы, из которых нет исключений. Когда играют в бильярд, гольф или футбол, они во всех деталях определяют движение шаров или мячей после каждого удара. Однако эти физические законы ничего не говорят о том, кто выйдет победителем в состязании.
Но дело даже не только в этом. Физические законы никогда не могут предопределить, будет ли матч интересен и важен для нас. Футболисты могут играть более или менее искусно, но это различие никак не вытекает из физических законов, управляющих полетом мяча.
То же самое и в истории человечества. Верно, что там действуют одни и те же законы истории. Однако свободное творчество субъектов истории никак не предопределено ими.
И главное. Если какой-то из субъектов человеческой истории оказывается способен к тому, чтобы в максимальной степени развить, довести до полного совершенства ту или иную сторону человеческого духа, то другие субъекты истории не в силах превзойти такой результат: он остается абсолютным достижением, чем-то, что достигнуто этим, и только этим субъектом человеческой истории»8.
Проанализируем сказанное.
Во-первых.
С одной стороны, вполне понятна логика, по которой можно критиковать представления о законах истории, находясь на платформе представления об уникальности цивилизационных миров. Но, с другой стороны, нет оснований для отрицания попыток задавать стратегическое направление исторического развития. Если мы говорим о логике, по которой те или иные теоретики задают представления о законах истории, то мы должны ответить на вопрос: зачем они это делают? Зачем кто-то пытается задать такие законы? На какой вызов он при этом отвечает? Если посмотреть на христианство, на его представления об историчности человеческого существования, о том законе истории, который при этом вводится, то вполне понятен вызов: человек хочет, чтобы тот негатив земного существования, в который человек оказывается постоянно погружённым, был преодолён. Представления об истории вводятся как представления о преодолении какого-то негатива через деятельность субъектов истории. Можно считать, что именно в этом состоит суть. Понятие прогресса здесь только подчёркивает нацеленность на указанное преодоление.
Сторонников теории так понимаемых законов истории можно понять. Для них человеческое существование нагружено теми проблемами, которые имеют фундаментальный характер и должны быть разрешены. Это разрешение они выражают в виде законов истории. Это разрешение и вкладывается в представление о прогрессе. С методологической точки зрения, можно увидеть разные способы относиться к такому законотворчеству:
