Эмма в темно-бардовом саронге шла по гравию дорожки мимо точной копии Пизанской башни в сторону рощи кипарисов полумесяцем обрамляющих небольшое озерцо. Координаты, время и пароль для встречи ждали её в индивидуальной закладке. В эпоху повсеместной диджилизации, древний, как жизнь, способ оказался намного надёжнее, безопасней. Она вышла к озерцу и присела на третью лавку с левого края, как было условлено в сообщении. Кругом безлюдно, только на противоположном берегу подстригает лужайку садовый бот-комбайн. Тяжело вздохнула. Ещё никогда не было чувства такого одиночества. Всю жизнь кто-то был рядом. В детстве родители и братья, позже – сокурсники и друзья, потом работа, где опергруппа заменяла ей семью и конечно, Черч. Путч лишил её всего. Родители арестованы. Отец как адмирал Флота, одним из первых. Друзья, как на подбор, раньше она об этом не думала оказались легионерами и тоже исчезли. Опергруппы больше нет, Черч погиб. Наверное, из-за этого найденная в закладке информация о явке вначале и показалась пресловутым светом в конце туннеля. А теперь предстояло сказать, что она должна выйти из игры. Как полковник это воспримет? Поймет или решит, что она смалодушничала в самый важный момент? Пусть думает, что хочет, но она не может больше рисковать, достаточно и этого прыжка с эстакады. Теперь ей нужно нести ответственность не только за себя…
На дорожке из-под тени кипарисов появилась фигура, Эмма чуть заметно повернула голову, чтобы рассмотреть кто это. Нет, не Эстерхази. Безобразно полная женщина, в ярко розовом, вызывающе облегающем платье. Она шла медленно, неловко переступая толстыми ногами на высоком тонком каблуке, то и дело утопавшем в гравии дорожки. Образ дополняли широкополая шляпа и семенившая рядом на поводке белая собачонка.
Роковая дама, интересно, что бы сказал МакИсл про такую красотку? Кажется, это у неё болонка. Карикатура на женщину, вот из-за таких, сексисты, вроде Эстерхази, все еще пытаются глядеть на нас свысока. Как он там сказал? Волос длинный – ум короткий.
Толстуха медленно подошла к лавке и бесцеремонно уставилась на нее почти бесцветными голубыми глазами, затем села рядом, подтянув ближе и затащив собачонку на колени.
Вот только этого мне не хватало. Вокруг множество пустующих лавок, но тебе нужно сесть именно сюда. осталось что бы она вздумала завести беседу. Они молча сидели с полминуты, пока женщина не произнесла неожиданно приятным контральто:
– Моя дорогая, сердечно прошу прощения, но этот саронг… Он вам, так к лицу. Подскажите, где вы его приобрели?
– Он сшит по индивидуальному заказу, – как можно холоднее ответила она, надеясь, что разговор на этом закончится. Но тема моды, по всей видимости, была лишь предлогом для начала беседы.
– Алхимия дорогая, какие неприятные события, вы не находите? – толстуха повернулась всем корпусом, воздух заполнил приторно сладкий аромат духов.
– Я стараюсь не вмешиваться в события и не обсуждать их, – враждебно произнесла Эмма и мрачно взглянув ей в глаза, отвернулась к озеру. Ненадолго наступила тишина, дама несколько раз глубоко вздохнула, но вскоре попыталась возобновить разговор:
– Очень тяжелые времена, моя дорогая. Вот, вчера вечером собираюсь я посетить мою подружку. Стеллу, она, знаете ли, живет всего лишь на противоположной стороне улицы, но из-за этого мерзкого комендантского часа я не смогла выйти даже из подъезда! Это, так ужасно…
