Тагир не хотел даже думать о том, что может произойти с его дочерью, поэтому всячески избегал всего дурного в своих выражениях.
– Увы, Тагир, без особых медикаментов я ничего с этим поделать не могу.
– И ты так спокойно об этом говоришь? Должно же быть другое средство! Почему никто ничего до сих пор не придумал?!
– Тагир, я даже не знаю, с чем это связано! Несколько лет назад я и представить себе не мог подобных приступов. Да, кто-то кашлял, кого-то с головой накрывало жаром. Но с каждым годом эта болезнь стала проявляться все чаще и чаще!
– И сколько Камиля еще сможет продержаться?
– Последний раз с таким кашлем человек прожил несколько месяцев, и ты сам знаешь, кто это был. Но, в отличие от твоей жены, твоя дочь еще совсем мала, и я не могу сказать, как долго ее организм будет бороться с болезнью. Месяц, два? Я не знаю!
– Проклятье! – Тагир попытался успокоиться и замкнуть всю злость, обращенную к этой болезни, в себе. – Ладно, спасибо, Ильдар. Я знаю, ты делаешь все, что можешь.
Он подошел к столу, бросил в остывшую воду кристалл меда и выпил ее.
– Присмотри за ней, пожалуйста. Я сейчас вернусь.
* * *
Она постоянно что-то напевала и насвистывала, а затем вдруг произнесла:
– Джинны играют с тобой, улым…
Фраза пробилась в сознание Тимура, который вот уже около получаса сидел на той самой скамье, на которой все это время сидела и старая бабушка. Погруженный в свои мысли, он и не помнил толком, почему пришел и сел именно сюда, когда вполне мог остаться наедине с самим собой в своей юрте.
– Нэрсэ, эби?[16]
– Когда их слишком много спрашиваешь о чем-то, они начинают выдумывать и делают это, чтобы обмануть тебя! Айе-Айе.
– Кто хочет меня обмануть?
– Джинны, улым, джинны.
В ее широко раскрытых глазах блеснуло что-то загадочное.
– По сравнению с джиннами мы всего лишь крохотные муравьи. И, по большому счету, многим из нас наплевать на джиннов, так же, как и муравьям наплевать на людей. Но представь, что ты отбился от стаи, заблудился, потерялся в жизни. И, вместо того, чтобы копошиться в своем муравейнике, тебе приходится искать.
– Что искать? – спросил Тимур.
– Новый дом, новых друзей, новую истину – у каждого муравья свои заботы. Теперь, представь, что он ползет по бескрайнему полю, а куда ползет – не знает. И тогда он обращается к тебе за помощью. Для муравья ты с твоими возможностями подобен богу, хотя таковым и не являешься. Ты можешь сказать ему, где находится муравейник, или указать на сад, где полно нектара, ты можешь поднять его на руку, и это покажется ему чудом. А еще ты можешь раздавить его ногой. От чего зависит этот выбор?
– Не знаю. – Тимур задумался. – От того, хороший человек или плохой?
– Айе-Айе, – закивала бабушка. Вот и джинн может быть либо хороший, либо плохой. Так что лучше слушать не их, а свое сердце. И искать истину самому.
Старуха затряслась и засипела – так она смеялась.
– Да, но муравьи ни о чем нас не просят. Мы сами решаем, помочь нам или нет.
Бабушка прищурилась и постучала указательным пальцем по лбу Тимура:
– А кто тебе сказал, улым, что ты сам решил пообщаться с джинном?
– Зухра! – беседу со странной бабушкой прервал голос появившейся говорящей с джиннами. – Что ты тут делаешь? Я же просила тебя не выходить из юрты! А бабай[17] где?
– Дык, кто ж знает, где этого старого черти носят? – бабушка энергично пожала плечами и посмотрела куда-то в сторону, словно недавнего разговора между ней и Тимуром и вовсе не было.
