– Вот именно!
– Ну, так у него потом и спрашивай. Я-то тут при чем?
– Прости, – потер беспалой ладонью лоб Пистолетец. – Столько навалилось всего в последнее время – ум за разум заходит! Скоро, наверное, на самом деле стану слова забывать и фразы коверкать, как тогда…[5] Руководящая должность – это совсем не мое.
– Ничего, – поспешила успокоить его Саша. – Я не буду просить тебя руководить. Мне нужна совсем другая помощь.
И девушка рассказала Денисову то, что услышала от Венчика с Катей. С лица Пистолетца тут же исчезла тревога.
– Пойдем, посмотрим, – подхватился он. – Хоть развеюсь немного. Кстати, я догадываюсь, что именно нашли твои юные друзья.
– Догадываешься? – удивилась Саша. – Но как, если ты еще ничего не видел?
– Потому что я знаю, что раньше находилось в Красном переулке возле гостиницы «Сухона».
– И что же там находилось? Фабрика бумажных тумб?
– Нет, – хитровато прищурившись, помотал головой Пистолетец. – Там находилась редакция газеты «Советская мысль», а также городская типография.
– Ты хочешь сказать… – сглотнула Саша, боясь произнести вслух то, что ярким прожектором вспыхнуло в ее голове. – Хочешь сказать, что мы сможем… печатать книги?..
– Вот этого я не говорил, – стал снова серьезным Денисов. – Даже если там сохранились в рабочем состоянии сами печатные станки, в чем я очень сомневаюсь, то где мы найдем того, кто умеет с ними обращаться? Ты, давай-ка, раньше времени воздушных за́мков не строй – сейчас пойдем и посмотрим, что там есть и чего нет.
– Во всяком случае, там есть бумага, – вздохнула Саша. – А это уже очень-очень хорошо.
Здание, которое раньше находилось по адресу: Красный переулок, дом 10, было разрушено полностью. Заросший травой и крапивой покатый холм с торчащими в стороны обломками балок – вот и всё, что от него осталось.
– И как туда попасть? – спросил Пистолетец.
– Я не знаю, – пожала Саша плечами. – Я ведь тебе говорила: туда патрульный провалился. А потом Венчик с Катериной слазали. Меня-то с ними не было, они только рассказали об этом – и всё. Но я не вижу проблем; просто обойдем сейчас вокруг этой груды развалин и увидим, где этот пролом. Делов-то!
– Нет уж, – мотнул головой Денисов. – Не «обойдем», а «обойду». Не хватало еще, чтобы ты провалилась! Тут из-за травы ничего не видно, таких проломов может быть несколько.
– Вот еще! – взбунтовалась девушка. – Я же не полная дура – лезть куда попало! Что я, погулять сюда пришла? Стоять и тебя дожидаться?
– Не стоять, а сидеть. Видишь, вон, кусок деревянной балки в сторонке лежит? Сядешь и подождешь, ничего с тобой не случится. И если ты не полная дура, то должна понимать, что именно так и надо сделать. Не будь ты беременной, я бы сам тут посидел, пока ты по развалинам ползаешь. Но сейчас ты как раз беременная – это я на всякий случай, вдруг забыла. И даже если ты за себя не боишься, то подумай о ребенке. А я сейчас боюсь не только за тебя с ним, но и за себя.
– Не поняла… – проворчала Саша, исподлобья разглядывая Пистолетца. – Если трусишь, так чего пошел? Отправил бы какого-нибудь головореза, который ножку подвернуть не боится.
– Тьфу ты! – начал сердиться Денисов. – Я не трушу. В смысле, не из-за того, что провалюсь. Я боюсь, что если с тобой что-то случится, то подвернутой ножкой у меня дело не кончится. Мои ножки кое-кто просто выдернет. Вместе с ручками.
– Перестань, – буркнула девушка. – Глеб не такой кровожадный, зря ты так. Ну, может, стукнет тебя пару раз.
