На город легла ночь, встретившая гостью резкими порывами ветра и хлесткими ударами дождевых струй. Казалось, что дождь льется отовсюду. Капало с неба, с ржавых крыш умирающих домов, с голых деревьев, впавших в кому на зиму и еще не успевших ожить. Ручьи из водосточных труб бежали вдоль поребриков, просачивались сквозь сливы заросших мхом канализационных люков.
Сильный ветер заносил дождь внутрь вестибюля. Кристина поежилась, затянула резинки капюшона, спрятала руки в карманы плаща. О перчатках она не подумала. Фонарь зажигать не стала, помня наставления возлюбленного. Он предупреждал, что лучше покидать станцию днем, когда обитатели вестибюля, выбравшие это место для своего гнезда, находятся на охоте. Если же придется уходить ночью, стоит воспользоваться его подарком. Вести себя следовало очень осторожно, не привлекая внимания хищников.
Достигнув середины помещения, она заметила гнездо. В лунном свете можно было разглядеть скопление слабо шевелящихся, жмущихся друг к другу тел.
Кристина продолжала путь к выходу, держа гнездо в поле зрения. Под ногами предательски захрустело стекло. Она замерла. Хруст утонул в шуме дождя. Девушка зашагала смелее. Одно из тел зашевелилось активнее, вскинуло вверх лапы, поднялось. Мутант бесцеремонно прошел по спящим товарищам, замер, завозился лапами в районе волосатого паха, пожурчал, повернулся в сторону Кристины.
Девушка присела, притаившись за кучей старого хлама. Мутант вытянул шею, будто бы принюхиваясь. На какой-то миг Кристина пожалела, что использовала жидкость из флакона. Пригнувшись к самому полу, она оперлась на руки и постаралась незаметно выглянуть из-за кучи, чтобы держать проснувшееся существо в поле зрения. Когда девушка не обнаружила его на прежнем месте, сердце у нее екнуло.
Пытаясь отыскать мутанта, Кристина разглядывала кучу спящих созданий. Жутких, лохматых, похожих на людей, но лишенных привычных пропорций. Длинные торсы, короткие задние лапы. Мощные и длинные передние.
Рев. Безумно громкий, леденящий душу, воздействующий сразу на все органы чувств, заставляющий даже закрыть глаза оттого, что в них начало двоиться. Рев мутанта, предостерегающий соплеменников, принуждающий их пробудиться, встрепенуться, оглянуться в поисках опасности. Вспомнились рассказы о дне Катастрофы и воющих по всему городу сиренах, от которых кровь стыла в жилах.
Девушку схватили и встряхнули, поставили на ватные, чужие, больше не принадлежащие ей ноги, поволокли. Она запнулась и упала, но ее продолжили тащить. Содрогаясь всем телом от отвращения, она запустила пальцы в густую, свалявшуюся шерсть и попыталась разжать чужие, длинные пальцы.
Кристину подтащили к гнезду и бросили в объятия других устремившихся к ней лап. Поймали, перехватили, легко и ловко принялись передавать от одного к другому, обнюхивая страшными мордами с выпирающими челюстями, обломанными неровными клыками, заходящими за верхнюю губу, с впалыми, словно бы у черепов, носами, с резко очерченными надбровными дугами.
Обнюхав добычу, мутанты успокоились. Немного побродив по вестибюлю, они улеглись в гнездо, выстланное обрывками шкур. Собачьих, о чем можно было догадаться по валяющимся тут и там черепам.
Собравшись в гнезде, твари продолжили прерванный сон. Мутант, обнаруживший Кристину и поднявший тревогу, уложил ее рядом с собой, словно ребенок – любимую игрушку. Потом придавил ее тяжелой лапой и заснул.
