– Многовато у тебя сала, браток. За воду столько не дадут. Уж не спер ли, а?
– Да ровно все, отвечаю!
– Гладко стелешь, да не шибко верится, – боец хлопнул притихшую Кроху по плечу, не то ища поддержки, не то намекая на сдачу с поличным. – Башку подними. Ну, и чумазая же рожа. Землю рылом рыл?
Постовые засмеялись. Псина подхватил, но вовремя прикусил язык.
– Странно все. Подвох чую. Ну-ка, к стене оба.
– Начальник!
– Живо!
Под дулами «калашей» спутники уткнулись лбами в холодные ребра туннеля. Прежде никто не позволял себе так обращаться с дочерью известного бродяги. И пусть девушка не боялась нацеленных в спину стволов – стрелять вряд ли станут, особенно в своего, но неприятный холодок то и дело гулял вдоль позвоночника.
– Придется слать гонца на Театр. Узнавать, все ли в порядке. Не было ли разбоя. Не пропало ли чего…
Арина вздрогнула. Этого только не хватало, когда каждая минута на счету.
– Пока то, да се… часа три пройдет. А вы задержаны до выяснения.
– Но мы спешим! – взвизгнула она.
– Пасть закрой.
– Беспредел, начальник…
– И ты тоже. Хотите быстрее – половина груза, и все уладим.
Барыга аж подпрыгнул от возмущения.
– Да ты шутишь?!
– И чая пару пакетов.
– Вы просто разбойники! – не выдержала беглянка. – Бандиты! Как так можно?!
Негодование и ярость лишь развеселили мздоимцев, Арине же было не до смеха. Выросши под надежным, хоть и слишком заботливым крылом отца, она еще не видела такого позора. И с детства считала дозорных бесстрашными защитниками, стоящими между выжившими и ужасами метро. Героями не хуже сталкеров, готовыми без сомнений отдать жизни за других. Кто бы мог подумать, что среди них встретится гниль и погань.
– Как зовут? – отсмеявшись, спросил главарь. Назвать его командиром Кроха не смогла бы при всем желании. Самый настоящий атаман воровской шайки.
– Крот! – с вызовом ответила беглянка.
– Куда путь держишь? Или точнее – роешь?
Хохма вышла хуже некуда, но подельники поспешили выразить уважение вожаку громовым гоготом.
– Сказали уже – на Алабинскую.
– А на кой?
– К Ежу в гости!
Тощий парнишка тихонько свистнул и отступил в тень. Второй закинул «калаш» на плечо и уставился на носки сапог.
– Он тебе друг, что ли? – неуверенно произнес грабитель.
– Он мой должник.
Дозорные замолчали. Лишь слышалось потрескивание досок в костре и напряженное сопение. Никто не знал, что делать. Главарь посмотрел на соратников, но те стыдливо опустили головы.
– Ладно, проезжайте.
– И проедем, – проворчал Псина, но от былой дерзости не осталось и следа.
Дрезина покатилась к гермозатвору. Отъехав подальше, торгаш наклонился и шепнул:
– Молоток, пацан. Круто затер. Недаром говорят: хороший понт дороже выстрела. Ежов – мой должник. Охренеть. Даже я бы очканул такое ляпнуть. Гы.
Кроха не стала его разубеждать. Как вскоре выяснилось – зря.
Больше проверок не было. Парни на станции ограничились дежурным:
– Мы следим за тобой.
Псина хмыкнул.
– Отлично. Тогда последите и за дрезиной.
Он спрыгнул и быстрым шагом направился к платформе, гнусаво мурлыча какую-то песенку, наверняка блатную.
– Эй, ты куда?! – крикнула Арина.
– Подождешь полчаса, не облезешь. Шаболды на Самарской – просто шик. Коль уж привалило патронов, то грех себя не побаловать. Не ссы, я быстро. Хочешь – айда со мной.
– Обойдусь.
– Многое теряешь, братишка. Но дело твое!
Раньше Кроха думала, что все станции одинаковые. Те же палатки, загоны, генераторы и очистители, те же усталые угрюмые лица. Как же она ошибалась. На Самарской вовсю готовились к Новому году. Вдоль стен растянули гирлянды из порезанных пластиковых бутылок. Чего-чего, а этого добра снаружи было навалом. Умники говорят, на тысячу лет хватит.
