***
На огромное, будто вырубленное из камня лицо Тимура с богатырской бородкой легла тень удивления. Нахмурившись, он могучей рукой взял за ствол свою винтовку, словно она была игрушечной. Бросил быстрый взгляд на тощего Виктора, который лежал пришибленный, сжимая живот, пока на пол перед ним сползала Катя.
Медленно снял с предохранителя и направил ствол в сторону простенка, скрывающего мойку. Он уже понял, откуда появился тот, кто убил Николая.
У двери лежал труп без верхней части головы, половину винтовки Николая скрывала перегородка. Тимур выстрелил и три пули со звоном вошли в кирпичную стену, по комнате разлетелись осколки белой плитки.
Там лишь один человек, двоим там не поместиться.
Держа на прицеле торец стены, Тимур шаг за шагом двигался по дуге, постепенно открывая себе обзор мертвой зоны. Вот появилась деревянная рамка графика уборки, надпись «КВ», сделанная маркером на стене. Напротив мойки на коленях стоял этот окровавленный пес. Избитый пес, с которым он еще не закончил. Пес стоял неподвижно, как памятник, не отрывая взгляда от того, что находилось там, за перегородкой. Проклятый сукин сын видит, что там. Видит, но молчит. На мгновение Тимур даже позавидовал ему.
Еще один шаг и еще десять сантиметров пустоты. Может, там и нет никого? Этот кто-то уполз в свою шахту, как крыса?
Но там все же кто-то был. Иначе кто запустил винтовку МКВ-15, которая со свистом, гремя пластиковыми карабинами, летела сейчас над перегородкой в сторону скрючившегося доходяги.
Глупый ход, он ведь неопасен. Доходяга даже не сообразил, что это была винтовка, он лишь сжался еще сильнее.
Но расчет был, конечно, не на это. Тимур не за высокий рост и физическую силу вошел в число избранных. Вернее, не только за это. Вот, правда, понял это он слишком поздно – где-то на четверть секунды позже, чем следовало, и потому к перегородке успела повернуться лишь его голова, а ствол АР-15 так и замер между доходягой и кирпичной стеной.
Теперь он увидел его.
На него смотрели спокойные большие глаза. Сукин сын даже не нервничал! Прямо под ними – ствол серебристого «Зиг Зауэра», девятимиллиметровая пуля из которого уже направлялась к его скуле.
В голове Тимура что-то треснуло, мгновенно обожгло, и, будто получив нокаут, он стал оседать. Крепкий мужчина среднего роста вышел из-за перегородки, но Тимур был бессилен. Он рухнул на спину, узловатые пальцы разжали цевье автомата.
***
Пустовалов понял, что кроме него в помещении все были невменяемы, и потому решил, что самым полезным вначале будет освободить раненного «зверя». Достав складной «Милитари», который он забрал у африканца, Пустовалов разрезал хомуты на ногах Харитонова, затем освободил его руки и даже помог подняться, стараясь при этом не глядеть в лицо, от которого разило свежей кровью. Потом направился к Виктору:
– Как?
Виктор оторвал руку от живота, показал большой палец.
Головорез был еще жив, но не опасен. Он агонизировал. Дергались длинные ноги, обутые в черные берцы из гидрофобной кожи. Катерина била его ногой по лицу. Розовый «Эйр макс» соскальзывал с него, как с гладкого камня. Катя визжала, не переставая, и не могла остановиться, пока сзади не подошел человек-медведь и не схватил ее за запястье. Катя развернулась и набросилась на него, но, увидев лицо, в ужасе замерла. Харитонов без слов, аккуратно, как будто даже по-братски отстранил Катю и сам подошел к великану.
