Меж Задзенью и дазейном воззия Бомж-Бумазейный - страница 3

Впрочем, таковые никогда и не дремали и не приглушались, так как творческий поиск, неотделимый от критического мышления, был для него воздухом. «Попасть» на армию, тюрьму, суму или желтый дом ему было страшно лишь в этой связи: с утратой времени-средств продолжать поиск. Разумеется, с этаким отношением к строгости века сего и злобе дня было очевидно, что ждет его «дорога дальняя» да тот или иной «казенный дом»: не тюрьма, так богадельня, – как ждала всех нежно-бумазейных да неустроенных с начала тепловой смерти Страны, которой было предложено скукожиться до казино да дома свиданий, в уповании на «невидимую руку», чья всенепогрешимая воля (движимая алчной рациональностью) имела все рассудить, распределить и разместить. Явственно проступала назревшая необходимость «смиренно измениться самому», не чая перемен миру и веку сему. Причем сулила ему ровно та «ресоциализация», коей он не подлежал по собственному определению ценного: того, что не сводится к производству пустот, в несметных объемах потребляемых обществом успешных транзиционеров.

Впрочем, «явно» это было, как и водится в канонах «заднечисленного программирования», ровно тем «гуру» и пророкам, что, не упредив ни единого кризиса и яро отрицая самое возможность таковых, капитализировали собственное достохвальное невежество не только в звонкий биткойн, но и «репутационно». «Я всегда прав», даже когда «мы порой ошибались». Ясное дело, из тех, кто и впрямь все провидели и возвещали, были отстранены от кафедр и графинов яко неблагонадежные и не вполне лояльные не только ценностям и символу веры Клуба, но и возделыванию воздухов и возгонке perceived value оных. Не сказать, что и в «ревущие» 90е сии трюкачи от науки фигурировали среди печальноизвестных теней профессоров со свалок: своевременно будучи прикормлены от Шороха, как и от малоуспевающих студентов, обучали сему искусству выживания собственным примером – уже молодых да ранних – в рамках модулей learning by doing. Их LBDинальная песнь все еще не прозвучала – даже теперь, зря тепловую смерть Клуба и века от собственного эффективно-адаптивного коварства да алчной близорукости.

Вот как выглядели профессиональные споры с верными последователя («дисциплами» да «фолоуерами») оных гуру, точившиеся все больше вокруг применяемой методологии. Всякие его поползновения к осмыслению, пересмотру, восполнению или осторожному внедрению альтернатив напарывались на клубно-холопский снобизм, верноподданнический нигилизм в отношении альтернатив.

– Это какой-то «погром по Фадееву»! Не лезь со своим SWOT-взвешиванием: вполне достаточно простых multiples. We ain’t no rocket scientists. – Последний категорический императив интернационала клубных прихлебателей звучал традиционно горделиво, так словно кичение неведением или интеллектуальной стерильностью есть sine qua non допуска, фейс-контроль пополам с public & private key that’s downright unhackable. – Мы практики, и будь добр применяй то, что можно сравнивать с кропаньем прочих «серьезных» контор.

– Практики вы мои, на всю дыню серьезные! Не вы ли, значительно воздевая перст, проморгали все кризисы, шельмуя всякого инакозрящего как кандидата на остракирование от Клуба? Джентльмены с серьезными и профессиональными лицами, – не вы ли отказываетесь понять, что все эти ваши multiples могут не проканать не только вне выборки (out of sample), но и для разных рынков и индустриальных профилей. Избыточно разбросанные внутри-категорий могут сойтись по