– Зачем, когда есть айфон.
– Баяна, детка, я так рада за тебя. Делай что и как хочешь, если это делает тебя счастливой. Ты этого заслуживаешь. Особенно после всего того, что нам пришлось пережить. Я никогда не смогу тебя за это отблагодарить.
– Ничего не говори. Ты мне ничего не должна. Знаешь, я сегодня так хотела этим поделиться с родителями. Знаю, тебе это больно слышать. Извини. Я просто…
– Я понимаю, что тебе тоже тяжело.
– Обсудим, когда я буду у тебя.
– Договорились.
Мы проболтали часа два и попрощались, договорившись ещё созвониться на днях. Нужно было обсудить дату прилёта, продумать, чем займёмся и так далее. С этого момента мне хотелось, чтобы время шло быстрее. Но оно шло как оно шло. Мне было так жаль, что сестре там не с кем разделить своё счастье. Конечно, у неё есть друзья, но семья – это всегда другая история. Мне бы очень хотелось быть там. Мы бы с ней нарядились и отправились праздновать это событие до утра. И, возможно, пребывали бы в праздничном модусе неделю.
Баяна младше меня на шесть лет. Сегодня это красивая, целеустремлённая, умная, талантливая и безумно харизматичная девушка с модельной внешностью и тонким чувством стиля и моды. Она красива и уверена в себе, в каждом её движении, в каждом жесте читаются грация и элегантность, она знает себе цену и никому не даст себя в обиду. Она усердно следит за тем, чтобы поддерживать и даже совершенствовать свою стройную фигуру с тонкой талией и округлыми бёдрами. Своей улыбкой она зачарует кого угодно и попросит достать ей звезду с неба.
Очень жаль, что родители не разделят с ней этот момент. Они ушли из жизни, когда мы с Баяной были совсем юными. Когда не стало папы, Баяна ещё училась в школе, а я готовилась к поступлению в университет. Мама умерла через три месяца после того, как мы пышно отпраздновали её пятидесятипятилетие: сердечный приступ, врачи не смогли её спасти. Я тогда уже жила в Германии. Как сказала Баяна, родители – одна из болезненных тем для меня. А ещё я избегаю разговоров о детстве. Кто-то может подумать, что оно у меня было тяжёлым, а то и трагичным. Но есть множество других причин, почему про детство не хочется говорить.
Я не знаю, откуда у Баяны берётся столько сил и энергии быть всегда на позитиве, но я рада этой её способности. Она говорит, что не всегда была такой. Это был долгий процесс становления, и он ещё идёт. И, предполагаю, будет идти, пока мы живы. Баяна не умеет сдаваться, и иногда меня это пугает, потому что всё и всегда она не сможет контролировать. Мне кажется, она это тоже знает. У неё постоянно появляются новые идеи, где и кем она себя видит, и со временем она лучше понимает, чего хочет. У неё диплом программиста – и специальность эту она выбрала сама. Но признаётся, что, возможно, не доучилась бы, если бы я и мама не вмешались. Возможно, тогда она нас ненавидела. Нам ведь не нравится, когда с нами не соглашаются и не дают делать то, что мы хотим. Не знаю, уступила ли она тогда, потому что мы сильно давили, или потому что сама понимала, что сто́ит закончить университет. Наличие диплома о высшем образовании, разумеется, ничего не гарантирует, многие работодатели про него и не спрашивают. Но речь ведь не о бумажках, а о том, чтобы получить знания. Дети в школу тоже ходят не ради аттестата, а чтобы уметь складывать один плюс один. Но мы, пока учимся, не всегда понимаем, зачем это делаем. После таких рассуждений чувствую себя тётушкой, которая вечно всех поучает. Ну и ладно, я абсолютно уверена, что кто-то должен формулировать очевидные истины. А с тем, кто не согласен с их очевидностью, спорить не собираюсь. Я считаю, что факты на то и факты, что их нужно принимать.
