– Мой руки, Миш. Я пока разогрею ужин.
– Лин, ты чего такая? – игнорируя накрытый стол, Миша прямиком направился ко мне, стоящей у окна. – У тебя всё нормально?
– Ты мне скажи. У нас всё нормально? – и глядя на растерянное лицо мужа, направила его мысли в нужное русло. – Как Айше поживает? Успел к ней сегодня заскочить?
На лице мужа эмоции менялись со скоростью калейдоскопа. Удивление, недоумение, понимание, мрачная маска, злость.
– Кто? Кто уже успел?
– Не поверишь – Айше, собственной персоной. – я заложила руки за спину и упёрлась ими в подоконник, задрала подбородок выше, чтобы не пропустить ни одной эмоции на лице мужа. А оно застыло неподвижной маской.
– Она приходила ко мне.
– Зачем?
– Познакомиться, наверное. Ты же так и не собрался. Ты вообще планировал рассказать мне о ней? То, что она приехала к тебе? Или думал, что тишком бегать к своей любовнице будешь, а Лина, наивная душа, ничего не узнает?
– Лина, всё совсем не так. Ты надумала слишком много лишнего.
– Да-а-а? Почему ты скрыл её приезд, Миша? Только не говори, что не нашлось подходящего времени или случая!
Мишка отрицательно покачал головой.
– Лин...
– Я бы встретила её, как самого дорогого гостя, с благодарностью и уважением. Почему не привёл, Миш? Побоялся, что про любовь вашу мне расскажет? Про то, что было между вами там...
– Ничего не было!
– Ага! – сатанела я. – А она говорит, что было! И сейчас есть! Любите друг-друга, жениться собираетесь, а я на пути вашего счастья стою. И я для тебя как тот чемодан без ручки. И тащить тяжело, и бросить жалко!
– Лина, родная, ничего нет! Я помог ей немного. И сейчас иногда помогаю с документами разобраться, ты же знаешь нашу бюрократическую машину, там полный треш. Но никаких отношений! Я тебя люблю!
– Скажи, Миш, – я оторвалась от подоконника, шагнула к мужу и положила ладони ему на грудь, заглянула в любимые глаза, – у вас же было там?
Слышала, как гулко и учащённо бьётся его большое сердце под моими ладонями. Миша накрыл мои руки своими, прижал, словно хотел вложить его прямо мне в ладошки.
– Скажи честно, было? Ты любишь её?
– Я люблю тебя! Ты знаешь это. Чувствуешь. Не можешь не чувствовать! – крепче, почти до боли, сжал мои руки, вдавил их в каменную грудь. – А там... Было... Один раз. В последнюю ночь, когда я уходил.
Я закрыла глаза, не в силах видеть его лицо. Сжала пальцы в кулаки, рванулась. Хотелось свернуться улиткой, забраться в панцирь, захлопнуть его, забаррикадировать и сдохнуть в нём от боли. От картинки, как он целует её, прикасается руками, делает всё, что делал со мной, меня буквально выкручивало.
Миша не позволил отстраниться, удержал мои кулачки в своих больших ладонях.
– Прости.
Вот так просто "прости"?
Невыносимо хотелось исчезнуть из этой жизни, нашей квартиры, из уютной, обжитой мною кухни, в которой мы любили вместе готовить, не спеша завтракать по выходным, отбирая друг у друга самые вкусные кусочки, шутя и целуясь.
Я отвернулась, пряча взгляд. Попыталась вырваться из крепкого захвата. Зачем мне его сердце, если оно принадлежит другой?
– Лина, родная, я объясню, не убегай, не закрывайся от меня.
– Говори. – вздохнула глубоко, моргнула, глядя в потолок, убивая в зародыше закипающие слёзы. – Говори, только отпусти меня. Не хочу твоих прикосновений.
Миша отступил на шаг, выпустив мои руки, и с силой потёр заросшее трёхдневной щетиной лицо ладонями.
