Как же сдавило виски, а в ушах так гудело. Качнув головой, ощутила еще большую тяжесть, ноющую, давящую, она обручем охватывала голову. Что со мной?
– Ох!
Я тяжело выдохнула и сжала зубы, когда резкая боль прокатилась по всему телу, стоило лишь раскрыть глаза. Вокруг было темно, ничего не видно, я сидела на чем-то твердом, прислонившись спиной к стене. Заведя руку назад, ощупала стену и поняла, что это дверь, старая, деревянная, рассохшаяся в мелкие трещинки.
Ладонь сместилась ниже и ощутила шершавый камень, а затем гладкий, отполированный подошвами чужих ног порожек, на котором я и примостилась, точно нищенка на паперти.
В голове всплыла последняя сцена, как шла, шатаясь, словно пьяная, как сползала вдоль стены, придавленная неподъемной тяжестью, а глаза закрывались сами собой.
Меня усыпили!
Я знала только одного мерзкого типа с волшебным браслетом, кому невыгоден был мой побег. Зверь мог просчитать, что я перепугаюсь до смерти и не пожелаю остаться в библиотеке до утра, опасаясь новой встречи с Призраком. Да-да! Несмотря на все заверения дознавателя, у меня до сих пор от дурных предчувствий сжималось сердце и по коже пробегал холодок.
Где я теперь? Утро еще не наступило, а вокруг – узкая темная подворотня, за спиной – дверь в чужой дом. Повернуть ли назад, пытаясь выбраться в более освещенное место, или лучше следовать вперед, надеясь найти выход там?
Что это? Чьи-то голоса.
Мерный басовитый гул приближался, постепенно складываясь в слова, а я сжалась в маленький комочек, подтягивая к груди чемоданчик. Ничего хорошего от встречи с беседующими людьми в непроглядной тьме старой подворотни я не ждала. Этот район не относился к богатой процветающей части города. Я ведь нарочно, убегая, юркнула в грязные извилистые улочки, желая затеряться и уйти от возможной погони.
Затерялась.
– Не нравится мне это. – Слова теперь прозвучали отчетливо, а от тяжелой поступи земля ощутимо подрагивала.
– Ты о том, что ищейки шарились по улицам? – спросил чей-то хриплый скрипящий голос. – Тебя искали?
– Не меня, но с ними был Зверь, а этот кого хочешь учует. Нужно делать ноги.
– Всадить бы нож ему промеж лопаток, – злобно процедил обладатель скрипящего голоса.
– Не подберешься, – в тон ему ответил второй, отчего я зябко поежилась и с трудом перевела дыхание.
– Ш-ш-ш, там кто-то есть.
– Где? – Скрипучий тон простого вопроса заставил волоски на коже подняться дыбом.
– Там, дальше.
– Ищейки? – шепотом уточнил второй, а потом раздался шорох, словно что-то металлическое и очень острое вытягивали из старых ножен.
Последний вопрос остался без ответа, но шаги зазвучали приглушенно, превратившись в осторожные, крадущиеся, приближающиеся ко мне. Сердце забилось от нового страха, пальцы сжались со всей силы на ручке чемодана, а кожа в яремной впадинке вдруг зачесалась и захотелось провести по ней ногтями, избавляясь от зуда.
– Кто бы там ни был, он один. Сейчас познакомимся. – Шепот прозвучал зловеще и совсем близко, а шаги замерли в метре от меня.
А потом я содрогнулась от резкого залихватского свиста, прокатившегося от одного конца подворотни до другого. И не я одна перепугалась: люди, еще недавно горевшие желанием со мной познакомиться, громко выругались:
– Ловушка! Уходим!
И они ринулись прочь, в противоположную сторону, а потом вдруг тишина вокруг взорвалась сотней звуков – бранью, воплями и веселым выкриком: «Ату их!»
