Ранее спокойный и тихий Рафаил сейчас не на шутку меня испугал. В глазах буквально блестела вся боль и страх за Рай, ведь он невероятно любил это место. Здесь был его дом и даже ценой войны, даже переступая через себя, он хотел его защитить, но абсолютно не понимал – почему нельзя жить мирно и разбирать вопросы между расами также спокойно, как Совет принимает очередные законы или обдумывает проблемы?
Так что, заметив такую яркую смену настроения во взгляде, я поспешила успокоить архангела.
– Тише, тише. Я поняла тебя. Не серчай на меня и мои глупые слова. Просто, понимаешь, Кейт не считает структуру Рая идеальной, и она будет раз за разом говорить о всех ее изъянах, напоминать о том, что к некоторым из нас относятся, прямо скажем, несправедливо. Но она просто еще не может многого понять, веришь? – с надеждой в голосе спросила я, видя, насколько горят глаза Рафаила.
– А ты не передо мной оправдывайся, – хмыкнул он, вновь возвращая себе самообладание и возможность здраво мыслить.
Голос вновь стал ровным и вполне себе мирным.
– Уриил должен будет вручить вам их только перед битвой. Но ты ведь понимаешь, Отец не стал бы просто так настаивать именно на вашем дуете. Он верит в Вас, Катрин и видит, что ты справишься с этой задачей, какой бы сложной она не была, – он заглянул в глаза.
Надеялся прочитать в них неуверенность или страх? К сожалению, я чувствовала только собственную беспомощность перед ним, отцом, а главное – перед сестрой, которая не упрямее меня.
– Понимаю, – вздохнула я и крепко задумалась.
Мне не улыбалась мысль сотрудничать с демоном, но воле отца противиться не могла, а других вариантов не было.
– Слушай, а эта связь, она будет работать так же, как и у тех сестер? Или, если Кейт убьют, то у меня все же есть шанс остаться в живых? – поинтересовалась я.
В глазах ангела тут же увидела укор, от которого стушевалась. Корыстные мысли были под запретом, но я не могла удержаться от вопроса, ведь не хотела, чтобы Кейт после войны осталась жить с нами. Тем более, вдруг бы она прознала про истинные мотивы мятежников?
Помолчав с полминуты, при этом глядя на меня с все тем же укором, Рафаил вздохнул и все же решил ответить.
– Не имею понятия, дочь Михаила. Об этом ничего не говорится. Да и, посмотри, приглядись к сестре, может все не так уж и плохо? Вы ведь в детстве, когда была жива мать, играли друг с другом, общались хорошо. Что заставило тебя изменить о ней свое мнение? – поинтересовался ангел.
Он отошел в сторону и присел на свободное кресло, что стояло в углу.
Вздохнув, я задумалась. Размеренно я шагала по комнате, вспоминая прошлое, когда все было хорошо, когда я еще не называла Кейт мерзким демоном и пыталась даже защищать ее. Когда это была та самая история о сестрах-близнецах, которые любили друг друга всем сердцем, иногда ругаясь и через пару минут вновь начиная играть как ни в чем не бывало.
Пожалуй, это началось, когда мы только пошли в школу, а мама еще была жива. Мне тогда нравился один мальчик из нашего класса, с которым я иногда сидела за одной партой. Вопреки всем правилам он, хоть и был чистым ангелом, состоял в нашей группе, с ирамитасами. Кажется, это было его собственное желание пойти учиться в смешанный класс.
