– Как?! Я уже думал об этом. Но как?
– Ты же для чего-то получил карту от генерала. Поезжай в те места, где ты родился. Ведь остался же кто-нибудь, кто помнит те времена. Если ты ничего не будешь делать, чтобы найти ответы на свои вопросы, будешь мучиться ими всю жизнь.
– Да, ты права. Что-то надо делать.
Зал начал снова наполняться людьми. Стало шумно. Объявили регистрацию на несколько рейсов. У стоек регистрации вытянулись длинные очереди. Степан с женой и дочерью тоже пристроились в хвост одной из них и через час летели в самолёте домой.
Снова наступила текучка. Степан консультировал абитуриентов, проверял контрольные, готовился к приёмным экзаменам, но всё это проходило мимо него, как будто не он этим занимался, а кто-то посторонний, и он со стороны наблюдает за этим посторонним. Пару раз на консультациях он вдруг терял нить разговора, забывал, о чём рассказывал абитуриентам, и только после того, как кто-нибудь напоминал ему, о чём шла речь, мог дальше вести консультацию. Коллеги по работе тоже обратили внимание на его задумчивость и растерянность. В минуты перерыва он сидел за столом, отвлеченно глядел куда-нибудь в одну точку и не слышал задаваемых ему вопросов. Он знал, что так дальше продолжаться не может. Что-то надо было делать.
В один из дней после очередной консультации, буквально за несколько дней до первого приёмного экзамена, Захаров пошёл к заведующему кафедрой. Когда-то в начале своей учёной карьеры профессор сделал несколько интересных открытий, защитил успешно докторскую, лет двадцать работал в системе Министерства обороны, и оттуда его направили в институт на освободившееся место. Новые идеи уже давно оставили его. Он превратился в простого, но талантливого администратора. Иногда, когда кто-нибудь из подчинённых издавал собственную книгу или учебник, его брали в соавторы. Когда добровольно, когда под принуждением. В любом случае, его имя открывало двери издательств, не надо было годами ждать очереди в типографии, и гонорар за книгу с таким известным автором тоже был не маленьким.
Профессор был у себя, и молоденькая секретарша сразу же провела Степана в кабинет. Здесь было прохладно. Ровно и чуть слышно гудел кондиционер. Через плотные шторы почти не пробивалось солнце, но всё равно в кабинете было достаточно светло. Завкафедрой сидел за массивным столом и читал толстый журнал. Как обычно, он был одет в строгий синего цвета костюм, воротник белой рубахи затянут галстуком. Даже в своём кабинете он не давал себе расслабляться и выглядел всегда подчеркнуто официально. Поначалу подчиненных пугала эта официозность, но со временем преподаватели поняли, что под официальной одеждой и кажущейся строгостью скрывается добрая душа. Когда Степан вошел в кабинет, заведующий поднял глаза и вопросительно посмотрел на молодого заместителя. Несмотря на то, что Степан был заместителем, они встречались мало, только в самых необходимых случаях. Захаров хорошо знал свои обязанности, был в решениях самостоятелен. Заведующему это нравилось. Чем меньше его беспокоили, тем было лучше. Позади был напряжённый день, полный встреч с нужными людьми, телефонных переговоров, переваривания гор бумаг, совещаний на разных уровнях, и теперь, под конец рабочего дня, ему никого не хотелось видеть, даже собственного заместителя, вход для которого, собственно говоря, был всегда в его кабинет открыт.
