“А ведь в битве они были бы бесполезны”, – подумал Кратисс, подходя к массивной двери с распахнутыми створками. Кивнув двум стражникам, дежурившим рядом, король вошел внутрь и поприветствовал ждущих его советников. Сзади тут же послышался тяжелый стук закрываемых створок.
В большой комнате, залитой утренним светом, его ждали трое. Ближе всех к Кратиссу сидел кучерявый мужчина с кустистыми темными бровями, в нетерпении кусавший нижнюю губу и иногда дергавший себя за длинный обвисший ус – обычно правый. Это был Барнуг Дорго, мужчина известный и любимый народом, потому что все знали о его доблести и верности Болотному Легиону.
Второй советник был невысок, а его лицо почти полностью скрывала длинная и ухоженная борода и причудливо завязанный тюрбан из белой ткани, резко контрастирующий с черным цветом волос. Из-под густых бровей блестели, словно угольки, небольшие темные глазки. В задумчивости бородач поигрывал висевшими у него на груди многочисленными амулетами и талисманами, которые от этого мелодично звякали. Его звали Касиф.
К нему Кратисс не испытывал симпатии. Для Касифа познание окружающего мира было важнее всего, и ради новой информации он мог легко пренебречь насущными проблемами окружающих. Подобное равнодушие к другим сильно раздражало короля, но знания мастера были действительно огромны, и он приносил королевству немало пользы.
Третьим советником был миниатюрный дракон, который, встав на задние лапки, не достал бы и до пояса взрослому человеку. Темно-зеленая чешуя покрывала все его тело, и после каждого движения перепончатых крыльев по ней пробегали разноцветные искры. Хвост, по длине равнявшийся всему телу, от ожидания непрерывно рассекал воздух.
Слуги принимали его просто за ручного зверька с болот, и лишь Кратисс, Мелита и два вышеупомянутых советника знали, что имя этого дракончика – Ранторил, и что он последний (из известных) представитель загадочного семейства колдовских драконов. В процессе эволюции они, в отличие от своих крупных сородичей, избрали не огненное дыхание и могучие размеры, а великолепные магические способности. Это позволило им мастерски чаровать, и ни один, даже самый сильный маг, не смог бы сравниться с этими созданиями.
Дело в том, что магия Дестримора жестока – за каждое заклинание, даже самое легкое, требовалась часть жизненной энергии. Чаще всего начинались проблемы со здоровьем, поэтому маги, особенно сильные, долго никогда не жили. Даже чародеи летэвов не являлись исключением. И лишь колдовские драконы могли творить чары сколько угодно – у них, по-видимому, был иммунитет ко всем побочным действиям магии. Но природа всегда находится в равновесии, и возможности этих существ настолько специфичны, что редко когда находят себе применение.
С Ранторилом Кратисс был знаком дольше, чем со всеми остальными советниками. Его король знал с детства, и при этом о странной дружбе другим ничего не было известно – мальчик превосходно хранил свои секреты. А по достижении им в четырнадцать лет совершеннолетия Кратисс поставил свою семью перед фактом, и с тех самых пор о Ранториле знали все. Знали, как уже говорилось, с маленькой поправкой – никто и понятия не имел, что дракончик является разумным существом.
Когда Кратисс сдержанно поприветствовал своих советников, именно Ранторил первым нарушил тишину. Дракончик не говорил в привычном понимании этого слова – его челюсти и язык не были приспособлены к речи, и поэтому его голос, способный без труда выражать любые эмоции, раздавался прямо в головах тех, кто находился рядом.
