– Об этом уже подумали старшины, – напомнил Барнуг.
– Ах да, – король кивнул и обратился к Касифу, – Следующее заседание со старшинами пройдет через три дня. Они просили, чтобы ты собрал и зачитал им все известные знания о том, как можно победить ящеров с учетом всего того, что мы знаем.
– Но ведь мы все равно не сможем узнать, – возразил дракончик, – чего ящеры хотят! А это куда важнее.
– Нас всех убить, и тем самым освободить болота для себя, – резко ответил Барнуг, – Это-то, по-моему, очевидно.
– Я имею в виду, – раздраженно сказал дракончик, – какие у них планы? А кроме того – почему они не взяли крепость штурмом, как предыдущие?
* * *
– Великий вождь, я прибыл по Вашему приказу, – произнес Раханари почтительно, глядя на ящера, склонившегося над картами, сделанными из пластин зеленоватого металла.
Вождь Шорлен – высокий, поджарый, весь обвешанный замысловатыми костями, висящими на красных ремнях, держался гордо и уверенно. Так держатся те, кто, повелевая, знают, что их приказы исполнят. Из-под короны – огромной гривы густых длинных красных нитей с вплетенными в них косточками и бусинками – блестели глаза, а вернее, глаз, потому что в левую глазницу была вправлена крупная красивая жемчужина.
Когда он заговорил, кожа на его висках завибрировала:
– Взгляни сюда.
Как и все ящеры, вождь говорил с помощью мыслей, и его властный голос звучал, казалось, во всем теле Раханари. Именно это, кроме, разумеется, положения, отличало Шорлена от остальных.
Все общество ящеров говорит друг с другом с помощью мыслей, однако почти все они дополнительно пользуются жестами, позами и шипением для передачи эмоций, так как их голос всегда сух при разговоре. Но “лучшие ящеры”, такие, как, например, Шорлен, обладают возможностью заставлять своих собеседников чувствовать эмоции одними лишь мыслями. А кроме того, он, как и немногие другие, обладал способностью говорить с представителями других рас – он сразу же понимал их речь, а собственные мысли перестраивал под их язык. “Лучшими ящерами” становились от рождения, и это играло важную роль для получения власти.
Раханари подошел и взглянул на карты, разложенные на удобном пне, легко заменяющем стол.
– Это, – продолжил Шорлен, – карта той крепости, которую мы осаждаем. Судя по всему, раньше она именовалась Шисихгниис. Здесь, как ты видишь, указаны подземные ходы под стенами – южный и западный. С их помощью ты должен в ближайшие дни захватить крепость.
Раханари лишь поклонился, искренне польщенный оказанным ему доверием. Он был счастлив служить столь великому и удачливому вождю, и потому был готов взяться за дело хоть сейчас.
– Я дам тебе отряды моего гнезда – их хватит, тем более что нападать ты будешь неожиданно.
Слушающий Шорлена Раханари нервно сглотнул, понимая, какая ему оказана честь. Он знал, что защитники крепости, которую ящеры осаждали половину лунного возрождения, иногда выбирались из-за стен и рыскали по окрестностям, добывая себе еду. Это значило, что им известен как минимум один подземный проход, а значит, нападение будет не настолько уж внезапным.
– Да, – Шорлен словно угадал его мысли, – возможно, будут потери. Но главное – захватить крепость.
Его слова были прерваны вошедшим в шатер ящером.
– А, Сехек, – тут же обратил на него все внимание Шорлен, – Что-то случилось?
Ящер, одна рука которого была обрезана по локоть, поклонился и ответил:
