– Дочь? Она вроде ещё в школе учится. – удивился Николай.
– Именно. Ей семнадцать.
– А так можно? Это вообще законно? – спросил я.
– А ты собираешься пойти школьницам предложения делать? Педофилюга! Я знала, я знала!
– Нет, Маш. Мне кажется это не нормальным.
– Представляешь, сколько этой девочке было, когда она в первый раз на мальчике попрыгала? – пошутила она, но по глазам я увидел долю правды, приближающуюся к ста процентам. Ей действительно было это интересно.
– Какая разница? Было и было.
– А вот и нет. Что за мать такая не может за дочерью уследить? Может за деньги её продала? Она то может. Или за бутылку. Как думаете, Кристина пьёт?
Когда в Маше проснулась вдруг такая моралистка? Я не особо хорошо разбирался в людях, но столь явную черту заметил бы точно. В ней же не теплилось ничего подобного. Она как-будто вымарала всё, оставив только показную женственность и непрерывное кокетство. А теперь вдруг озаботилась целомудрием человека, с которым даже знакома не была. И не то, чтобы я был поборником справедливости, вовсе нет. Но гремучая смесь из лицемерия и хамства вывела меня из себя.
– Маш, ты сама-то в каком возрасте девственности лишилась? А мама твоя знала об этом? Какое тебе дело до людей, с кем ты даже не знакома? – чуть повысив голос, накинулся я на неё с вопросами.
– Когда, что и с кем я делала тебя не касается. – так же громко защищалась она. Всякое озорство исчезло и вновь засияла в глазах лютая ненависть. – Если подрочить не на что, поищи в интернете. Извращенец хренов. А ещё лучше пойди себе шлюху сними на пару минут. Может полегчает.
– Маш, ты сама себе противоречишь. – вступился Николай.
– В смысле?
– Ну, как бы, Макс то прав.
– Да нефига подобного! С чего это он лезет в мою личную жизнь? Он мне вообще никто и зовут никак, и фамилия матом.
– Ну ты же в чужую жизнь лезешь. – сказал Николай как-то неуверенно. Его смутила твёрдость, с какой Маша отстаивала свою правоту.
– Я констатирую факт. Дочь Кристины – малолетняя шалава. Если вам не нравится такая новость, это не значит, что я не права.
Маша говорила, жестикулируя догорающей сигаретой, а затем с силой кинула её в пепельницу и пошла обратно в офис.
– Да, не хватает ей здесь ещё одной сплетницы.
Подумал я вслух и сделал большую ошибку. Уже на последних ступеньках Маша развернулся и ответила:
– А тебе ещё одного калеки тут не хватает. Чтобы болезни обсуждать!
Услышав одобрительный смех Николая, она резко открыла дверь и так же резко её захлопнула за собой. А Николай закурил вторую сигарету.
– По-моему это грубо и ничего смешного тут нет. – сказал я, посмотрев ему в глаза.
– Не-не, чувак. Это реально смешно. Типа, прикинь, сидели бы вы тут такие вдвоём и обсуждали бы анализы говна. Ну?
В этот момент мне уже не казалось, что у него вообще была какая-то глубина, да и хорошим человеком я бы его не назвал. Но это всё из-за обиды. Она пройдёт, а дружба останется и не стоит портить её из-за слов кокетливой девчонки. Лучше промолчать и сменить тему. Или вовсе уйти.
Я взглянул на часы. Половина четвёртого. Час ехать до поликлиники, полчаса на всё про всё. Отличный повод закончить надоевшую беседу.
Достал телефон и вызвал такси. Водитель отозвался не сразу, а затем выделил мне три минуты, чтобы добраться до подъезда.
– Уже уходишь? – поинтересовался Николай.
– Да. Хочу пораньше приехать. А то время на приём итак теперь урезали. По восемь минут на человека. Я дольше по кабинету к столу буду тащиться.
