Между Светом и Тьмой. Том 1 - страница 8

– Ага.

– И моя помощь тебе больше не нужна?

– Сейчас нет, но… – Акрилика осеклась. – Подожди, ты что, хочешь уйти?

– Ну да. Ты же больше во мне не нуждаешься.

– Но если всё хорошо, это не значит, что я хочу расстаться с тобой… – Акрилика почему-то не желала терять связь с неведомым собеседником.

– Тебе приятно моё общество? – уточнил голос.

– Да.

– Это меняет дело. Если хочешь, я буду являться к тебе каждый раз, когда ты уснёшь. Тебе нужно только позвать меня, как сегодня. Согласна?

– Конечно, – ответила Акрилика и тут же забеспокоилась. – А тебе самому хочется общаться со мной? Не сложно каждую ночь приходить ко мне?

– Будь это иначе, я бы не заговорил с тобой вчера. А что до сложностей, то ничего непреодолимого, поверь. Поэтому не стесняйся, зови – я всегда к твоим услугам.

3

Утром Акрилика уже ни секунды не сомневалась, что ночные разговоры ей не пригрезились – слишком живыми были её воспоминания и слишком невероятным казалось совпадение, что один сон стал прямым продолжением другого. В течение дня она не раз думала об этом, занимая всё ещё норовившие зависнуть на какой-нибудь мелочи мысли по-настоящему важными размышлениями. Несмотря на всю странность общения во сне ей почему-то вновь хотелось услышать голос неизвестного собеседника. Она не знала о нём ничего, даже его имени, и сама не понимала, отчего так ждёт новой встречи с ним.

Акрилика никогда не отличалась общительностью, и хотя держалась со всеми приветливо, близкой дружбы ни с кем не водила. В разговорах с однокурсниками тоже участвовала редко – они её попросту не интересовали. Зачем тратить время на какие-то пересуды, когда вокруг целый мир, в котором столько прекрасного и увлекательного? Акрилика всегда с радостью растворялась в его ярких красках, расцветивших сотнями оттенков голубой небосклон, зелёную листву, пёстрые цветы, белые облака и золотое солнце, и полных гармонии звуках, в которых смешались и щебет птиц, и шелест ветра, и стрёкот насекомых. С неменьшим упоением она погружалась в занятия, которые любила: это и бесконечно-свободные полёты, и наполненные вдохновением рисунки, и фантастические книжные истории (которые обычно писались смертными и большой популярностью среди ангелов не пользовались, но Акрилику это не волновало). Словом, Акрилика была вполне счастлива и в чьём-то обществе особенно не нуждалась.

Однако беседовать с незнакомцем из сновидений ей нравилось. Он с одинаковой заинтересованностью слушал всё, о чём бы она ни рассказывала, будь то новый вираж, который она научилась выписывать в воздухе, найденная в библиотеке смертных книга, свитое под её окном птичье гнездо или очередной урок рун. Акрилика по-прежнему не видела того, с кем говорила, да и в целом мало что могла рассмотреть в окружающем её тумане, но это не мешало ей и дальше делиться с собеседником ежедневными новостями, чувствами и размышлениями. И он всегда отвечал ей. Не бросал скучное «ладно» или «понятно», после которых задумываешься, а нужны ли вообще кому-то твои излияния, а говорил, что думает по тому или иному поводу. Он спорил и соглашался с ней, строил теории и задавался неразрешимыми вопросами, рассказывал различные истории и спрашивал о её делах. И чем дольше они общалась, тем сильнее Акрилика привязывалась к нему. К тембру его голоса и негромкому смеху, задумчивым интонациям и вкрадчивым ноткам, придающим словам какую-то особую глубину и притягательность. Она и сама не заметила, как эти беседы стали еженощным ритуалом, которого она ждала и ради которого готова была лечь спать намного раньше обычного времени. При всём этом неведомый собеседник никогда не распространялся о себе самом. Спустя какое-то время Акрилика поймала себя на том, что, несмотря на регулярные встречи, не знает о нём ничего, кроме его голоса. Она не знала ни его имени, ни возраста, ни внешности, ни что он за существо. Акрилика уже несколько раз пыталась выяснить, с кем же она говорит, но таинственный голос или сворачивал беседу в сторону, или отвечал, что это не имеет значения.