– А теперь? – робко пробасил мэтр Эверс неожиданно низким для такого молодого парня голосом.
– А теперь все убедятся, что вас не следует задевать, потому что вы опасный болван! – отрезал Кармель.
– Я думал… то есть хотел… я должен был справиться сам! – выдохнул мэтр Эверс. – Чтобы вы убедились, что не зря меня рекомендовали!
– Болван, – вздохнули базаргин и разумник одновременно, и мэтр Эверс покраснел.
– Хорошо, пусть вы не написали мне, – добавил Кармель тем самым тоном, что и магистр Эддерли, когда хотел показать, что ничего хорошего на самом деле не видит. Айлин даже задумалась, не учат ли ему всех преподавателей при устройстве на службу? – Но, во имя Странника, что вам помешало попросту усыпить этого негодяя и…
– Устроить ему удар со смертельным исходом! – воодушевленно подсказал принц, став еще больше похожим на разбойника. – Никто бы даже не удивился, если б этот жирный мерзавец… то есть, разумеется, почтенный торговец… в общем, если бы он получил удар от жары и волнения!
– И передать его светлейшему базаргину! – с нажимом закончил Кармель. – Дорогой родственник, чему вы учите почтенного мэтра?!
– Тому, чему отчего-то не научили вы, дорогой родственник, – парировал базаргин.
Айлин в полной мере оценила практичность арлезийских дам – под белым покрывалом оказалось восхитительно удобно смеяться, не боясь обидеть собеседника! Главное, делать это тихо!
– Позвольте заметить, дорогой родственник, – с той же легкой ехидцей сообщил Кармель, – что это вы просили меня подобрать для должности базарного мага самого честного и старательного из выпускников моей гильдии. Как там было в вашем письме? – И он процитировал, четко выговаривая каждое слово: – «Кармель, друг мой, пришлите мне самую наивную и добропорядочную дубину, какую только знаете, чтобы не пытался запустить лапу в казну или доить козлов за моей спиной!»
«Доить козлов?! – Айлин снова едва сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос, но губы сами тянулись в улыбке. – Наверное, это как ловить рыбу в мутной воде? Но гораздо смешнее!»
А Кармель невозмутимо продолжал, указывая взглядом на совершенно поникшего мэтра:
– Вот, извольте! Ум, конечно, нередко сочетается с честностью, да и совсем уж дураком Эверса не назвать, иначе я бы не выдал ему перстень. Но между порядочностью и умением применять любые средства следует – воля ваша! – выбрать что-то одно!
Базаргин молча развел руками, а магистр устало осведомился:
– Как вам вообще такое в голову пришло, Брайан? Допустим, усыпить не смогли, это и вправду далеко от вашей специализации, насколько я помню. Вы-то больше по иллюзиям и менталистике… Но матрица собаки?! Зачем, ради Семи Благих?! И почему именно собаки?!
– Случайно получилось, милорд магистр, – вздохнул Эверс, поднимая на него взгляд. – Утро выдалось свободное, и я слепки матрицы снимать тренировался. Попросил стражника привести мне бродячую собаку, прикормил ее, чтобы не беспокоилась… Думал понемногу материал собрать для монографии… А тут этот явился! Собака в углу лежала, косточку грызла, а он сначала уговаривать начал, уже в который раз, потом – угрожать. Я сказал, что стражу кликну, а он кинжал выхватил, ну я и швырнул первое, что подвернулось, а это свежая матрица оказалась… Я ее с перепугу и наложил намертво! Да вы же сами видели, милорд магистр! Я же раскрылся там, на помосте!
– Я-то видел, – подтвердил Кармель, и Айлин показалось, что он едва сдерживает смех. – А вот его высочеству наверняка было любопытно, как именно все произошло. А заодно – полезно понять, на что способны бедные беззащитные разумники. Ему ведь с вами и дальше работать!
