Междумирье. Тропа - страница 15

– Олег Иванович, я, наверное, дурак, – недоумённо произнёс Евгений.

– Самокритично. С чего вдруг такие мысли, Женя?

– Понимаете, я случайно подслушал и подсмотрел, что творится в палате нашего подопытного. – Молодой врач покосился на начальника, поймал его насмешливый взгляд и продолжил: – Ну ладно, не случайно, целенаправленно, но у нас же научные изыскания, так что я ничего предосудительного не делал. Тут нельзя применять нормы морали – я врач, а он пациент, находящийся под наблюдением.

– Выкрутился, молодец, – хмыкнул начальник. – Но более правильно было бы ответить, что ты на совершенно законных основаниях проверил палату пациента. Учись формулировать мысли так, чтобы к тебе было сложно придраться. Ты официальное лицо и должен в совершенстве владеть канцелярским языком. Учишь вас, учишь… Вот сказал бы ты кому-то, кроме меня, что подслушал, подсмотрел – и что было бы в результате… Ну да ладно. И что же ты там такое увидел и услышал?

– В том-то и дело, что услышал. Эта девушка разговаривала с больным.

– Так мы же вроде её для того и пригласили? Или нет?

– Дело не в том, что она разговаривала. Дело в том, как она это делала… Олег Иванович, не смотрите на меня так. Делала она это, как и все люди, но в том-то и дело, что она именно разговаривала. Не вела постоянный монолог, а именно разговаривала, словно бы по телефону. Скажет и замолчит, словно слушает ответ, а потом отвечает. Мне прямо как-то не по себе стало. Но не оттого, что это похоже на бред сумасшедшего, а потому, что уж очень это было похоже на правду. Словно бы больной ей отвечал. Я дверь прикрыл и сёстрам наказал, чтобы пока в палату не ходили, незачем им это видеть. Меньше знают – меньше разболтают.

– Вот даже как… Может, у неё беспроводная гарнитура в ухе была, а ты не заметил. А девушка решила немного словчить. Она пришла? Пришла. Разговаривает? Да. А с кем – неважно.

– Да нет, не было у неё гарнитуры, я присматривался. И потом, по ней было видно, что она беседует именно с больным – поза, жесты, взгляд. По телефону так не говорят, а она проявляла внимание именно к пациенту и называла его по имени. Вот я и думаю, что тут творится нечто странное.

– Панику-то развёл. Творится – и пусть! Мы снимаем результаты, пациент проявляет положительную динамику, остальные странности не важны. Разговаривает она с ним – ну и хорошо, он ей отвечает – ещё лучше. И даже не думай задавать ей вопросы на эту тему. Объяснить она тебе ничего не сможет, а скорее всего, и не захочет, поскольку, как ты сказал, с ней творится нечто необычное, и она не станет этим делиться, из-за опасений прослыть сумасшедшей. Пусть всё идёт, как идёт. Если ты начнёшь интересоваться и выспрашивать, она может просто замкнуться, и это повлияет на результаты нашего эксперимента. Более того, завтра ты выдашь ей ключ от палаты, и пусть на время своих визитов она запирается для большего спокойствия. Как мне кажется, результаты станут куда лучше.

– Я понял. С расспросами не лезть, лишь наблюдать.

– Вот и молодец, Женя. И я надеюсь, тебе не стоит объяснять, что распространяться по поводу произошедшего не стоит.

– Конечно нет. Олег Иванович, я ж не полный дурак, и мне не хочется прослыть местным сумасшедшим или как минимум странным чудаковатым персонажем.

– Ну и хорошо, что понимаешь. Иногда медицина и откровенные чудеса с небылицами ходят рука об руку, и отрицать факты необъяснимого попросту глупо. Материализм хорош в меру. Однако болтать об этом направо и налево не стоит.